Ее худший кошмар - стр. 4

Она услышала, как взвизгнули тормоза, когда водитель свернул в сторону, чтобы не наехать на нее, услышала хруст гравия, когда машина остановилась. В следующий миг она рухнула на землю и, наверно, умерла бы прямо там, на пунктирной желтой линии, разделяющей две полосы дороги, если бы человек, который бежал к ней, не крикнул:

– Боже мой! Что с тобой случилось?

Мы все так или иначе порочны.

Ричард Рамирес, убийца, известный как Ночной Охотник

Двадцать лет спустя…

Он убьет ее, если сможет. Однажды он уже пробовал это сделать. Она не должна это забывать.

Бросив ручку на блокнот, который носила с собой, доктор Эвелин Тэлбот сунула пальцы под стекла очков и потерла глаза. Прошлой ночью она почти не спала. Ей снова приснился кошмарный сон.

– Плексиглас здесь установлен по конкретной причине, Хьюго. Он всегда будет между нами. И мы с вами знаем, почему.

Он явно рассчитывал услышать другой ответ. Нетерпение морщинами прорезало его красивое лицо с широким лбом и невинными на вид карими глазами, но он постарался не повышать голос. Более того, поступил с точностью до наоборот: понизил его до шепота.

– Я к вам даже пальцем не притронусь, клянусь! Я просто должен вам кое-что сказать. Перейдите на эту сторону, чтобы я мог кое-что шепнуть. Это займет всего минутку.

Чтобы схватить ее за горло или уложить в больницу, как это случилось, когда она впервые встретила его в Сан-Квентине, потребуется даже меньше минуты.

Вновь взяв ручку, она ответила размеренным тоном, который всегда приберегала для своих подопечных.

– Вы же знаете, что я не могу этого сделать. Так что скажите то, что вы хотите сказать, прямо здесь и сейчас. Мы занимаемся с вами уже две недели.

Он повернулся и посмотрел вверх, на камеру видеонаблюдения. Всякий раз, когда она встречалась с заключенным, сотрудник исправительного учреждения в одной из соседних комнат наблюдал за ходом процедуры по телевизору. Заключенные думали, что за ними следят лишь из соображений безопасности, но подобные беседы также записывались. Видеозапись давала ей возможность проанализировать мельчайшие детали телодвижений, что являлось, помимо манеры речи, главной целью ее исследований.

– Я не могу, – настаивал заключенный. – Не перед камерами. Если я это сделаю, я мертвец.

Кто-то убедил его. Эвелин ничуть в этом не сомневалась.

Хотя, учитывая умение подопечных лгать, она легко могла ошибаться. Не исключено, что он просто все придумал.

– Но кто может вам навредить? – Она наклонилась ближе. – И как?

Эвелин изучала личность Хьюго Эвански с тех самых пор, как три месяца назад, в ноябре, был наконец открыт Ганноверский дом. Он был одним из первых психопатов, переведенных сюда, и набрал 37 очков из 40 по так называемому доработанному опроснику Хэара для выявления психопатии. Однако если посмотреть на него или поговорить с ним, никому бы и в голову не пришло, что этот человек способен на убийство. С самого начала он казался Эвелин умным, покладистым и, главным образом, вежливым. Иногда он даже был готов ей помочь.