Ее худший кошмар - стр. 11

Эвелин одарила ее грустной улыбкой.

– Возможно, вы этого не замечаете, но в Хиллтопе в принципе нечем заняться, кроме работы, особенно в это время года.

– Это почему же? Можно время от времени развлечься.

– Это как?… Выпивать в «Лосиной голове»?

– Почему бы нет?

Эвелин однажды была там прошлым летом, еще до открытия Ганноверского дома. Ее отвел туда Амарок. Она хорошо провела время, но старалась об этом не думать.

– Никогда не знаешь, какого парня там встретишь, – добавила Лоррейн в качестве соблазнительной при-манки.

Эвелин закатила глаза.

– Это точно.

– Я имела в виду, там можно встретить того, с кем будет весело и интересно, а не опасно.

Например, с Амароком. До Лоррейн наверняка дошли какие-то слухи о них. А может, и нет. Как и многие другие сотрудники Ганноверского дома, Лоррейн жила в Анкоридже, а в Хиллтоп приезжала лишь на работу и не общалась с местными жителями.

– Нет никаких гарантий.

– Могли бы взять с собой Гленна.

Гленн Уиткомб, один из надзирателей, взял шефство над ними обеими, как, впрочем, и над другими женщинами, работавшими в Ганноверском доме. Если имелась такая возможность, он провожал их за ворота тюрьмы, помогал донести что-то тяжелое или счистить с машины снег.

– Гленн, как и вы, уезжает на машине домой, – сказала Эвелин. – Ему не нужно оставаться здесь, в Хиллтопе, дольше, чем того требует его работа.

– Почему нет? Зачем ему спешить домой? К кому? К его замужней сестре? Ему тоже нужно найти свою вторую половинку.

– Когда-нибудь он непременно кого-то встретит.

И все же их дружба исключалась. Эвелин чувствовала, что Гленн восхищен ею, и понимала, что должна быть осмотрительной. Дружеские отношения с охранником были бы проявлением непрофессионализма и могли подорвать ее авторитет среди коллег и пациентов.

– Да ладно, – сказала Лоррейн. – Когда-нибудь вам придется преодолеть прошлое.

По сути, она повторила Эвелин ее же слова.

– Я давно примирилась с моим прошлым. И вполне счастлива, – ответила она, зная, что в душе носит еще больший шрам, чем тот, что у нее на шее.

После того жуткого случая она почти десять лет лечила тело и душу.

– Вы решили оставаться до конца своей жизни одна? – напрямик спросила Лоррейн.

Внезапно ощутив голод, Эвелин вытащила из пакета морковку. Может, если она что-то съест, то обретет второе дыхание.

– Мне не нужен мужчина. Я наполнила свою жизнь другими вещами.

– Психопатами?

– Целью, – ответила она, разрывая упаковочную пленку. – И для ее достижения я могу вместить в мой график еще одного заключенного.

– Не жалеете вы себя. Так и перегореть недолго.