Её глазами - стр. 2
У нее была онкология. На ранней стадии, и все обошлось без последствий.
Все, кто узнает про эту историю, называют меня маминой спасительницей. И каждый раз мне кажется, что хвалят меня незаслуженно. Это не я. Кто-то другой спас маму моими руками.
- Я не беременна, - Аня подтвердила мои предположения. И подчеркнула: - Пока не беременна. После свадьбы мы поработаем над этим вопросом.
- Прекрасно. А где, напомни, работает твой жених?
Все-таки иногда я бываю ужасной язвой. Я прекрасно знала, что Анькин жених толком нигде не работает. То есть он туманно говорил о неком бизнесе, который вот-вот начнет приносить баснословные доходы, но пока неделями ходил в одной и той же вылинявшей футболке и драных джинсах. Причем, подозреваю, дырки на джинсах появились естественным путем, а не сами штаны продавались в таком виде.
- Отстань, - Анька отмахнулась. - Я в него верю. Все у нас будет. Влад заработает, у нас будет трое детей, и я ни дня в своей жизни не буду работать.
- По-моему, понятия «трое детей» и «ни дня не буду работать» никак не пересекаются, - буркнула я уже без энтузиазма.
Настолько влюбленную женщину не переспорить. Ее любимый может быть обманщиком, злюкой и морочить голову несбыточными обещаниями — любящая женщина будет твердить всем вокруг, что вот этот человек лучший во всем мире.
Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь примирительное вроде «время покажет», но не успела. В дверь постучали. Не как мама с веселыми перестуками. И не как папа громким троекратным тук-тук-тук. Стучали потихоньку. Почти скреблись.
- Меня нет дома, - заявила Аня и накрылась подушкой. Как будто так ее не было видно.
Чувствуя себя так, словно нацепила на ноги чугунные тапки, я поплелась ко входной двери. Я не хуже сестры понимала, кто пришел. И совершенно не хотела видеть этого человека — не по тем же причинам, что сестра. Но все равно. Не хотела.
Я не стала изображать фальшивую приветливую улыбку и открыла дверь гостю. Конечно же, это был Юра. Юрочка, Юрасик, Юрчик — как называла его Аня всего три месяца назад.
- Привет.
Мне захотелось обхватить себя руками и зажмуриться. Чтобы не видеть Юру, а главное — не чувствовать его боль. Страшная боль не покидала его ни на мгновение: он не мог нормально спать, он забывал поесть, и каждую минуту его накрывало глухое отчаяние.
Ничего этого Юра мне, разумеется, не говорил. Но я видела эту боль. Видела ее, как живое существо, которое мечется в клетке и не в силах найти выход. Я чувствовала эту боль как свою, и даже больше.
- Ты, наверное, к Ане… - начала я, но Юра меня перебил.