Единственный - стр. 8
– Я сестра Никиты Волгина, – говорю ему.
– И че? – бросает. – Хочешь у меня отсосать?
Дождавшись, пока схлынет очередная волна гогота, говорю:
– Я хочу, чтобы ты вернул Никите телефон. Можешь отдать его мне.
Усмехнувшись, он делает вид, будто роется в кармане шорт. Когда достает оттуда руку, перед моим лицом возникает выставленный вперед средний палец, и это движение Чупа сопровождает комментарием:
– Ага. На.
Мой голос звенит, когда говорю:
– Верни телефон, иначе мы с тобой встретимся в полиции.
– Пошла на хуй, – произносит, снова бросая мне в лицо средний палец.
Отшатнувшись, я ударяю ему по руке ладонью, ведь его кулак слишком близко, и в ту же секунду понимаю, что сделала это зря. Зря вообще сдвинула эту границу. Границу прикосновений и физического контакта.
Он будто кровь почувствовал, этот Чупа. Вспышкой на его лице возникает оскал.
Я налетаю спиной на дверь. Смотрю на притихших зрителей, они наблюдают. Затаившись с жадным интересом в глазах, будто в цирк пришли.
Мое лицо пылает от прилившей крови.
Я их не боюсь. Это всего лишь дети. Все они. Я помню об этом. Не забываю ни на минуту, предупреждая:
– Я выйду отсюда и пойду прямо в полицию. И напишу заявление…
– Давай провожу, – говорит с издевкой.
Еще до того, как он делает шаг, предупреждаю:
– Отойди от меня.
– Че ты такая дерзкая…
Он разводит руки в стороны и двигается ко мне.
Теснит своим телом в сторону, будто играя. Все с тем же глумливым оскалом на лице. Со вседозволенностью. С абсолютным пониманием, что я вынуждена дать ему отпор. Вынуждена выставить вперед руки и толкнуть его в грудь, то есть проявить агрессию. Дать повод схватить себя за запястье…
Я роняю на пол шлем.
– Отпусти! – выдергиваю руку.
– Пацаны, проводим телочку? – обращается он к своим друзьям.
– Обязательно…
Они окружают со всех сторон, и это заставляет меня крутиться на месте. В панике. В чертовой панике от грубого вторжения в мое личное пространство.
Между ног под сарафан проскальзывает чья-то рука.
Мой пульс превращается в бешеную кривую. Сердце подскакивает, разгоняется…
– Отвали! – кричу, сжимая бедра.
Руки касаются плеч, груди. Сжимают, и я чувствую это грубое касание убийственно отчетливо, потому что на мне нет лифчика. И вскрикиваю. Один раз, потом второй, когда несколько рук задирают мой сарафан до талии…
Дети они или нет, но они сильные. Очень!
Я начинаю сопротивляться бесконтрольно. Толкаться, кричать. Вертеться, но это не спасает от касаний, которые я ощущаю, как жуков на коже. На моем теле. Запах чужого пота забивает нос, я хочу глотнуть воздуха, но не могу сделать вдох!