Единственный - стр. 20
Сердце прыгает каждый раз, когда открывается дверь, но все мимо.
– Ты на обед собираешься? – интересуется Майя в полдень.
– Нет… – отвечаю ей, посматривая на часы.
Даже в четыре дня пружина внутри меня не распрямляется. Я все еще жду, и каждый волосок в моем теле как наэлектризованный.
Глава 10
Неделю спустя
Вылетаю из отделения полиции как ошпаренная.
Кожа чешется, мне хочется скрести ее ногтями.
Несусь по улице, не разбирая дороги, и замедляюсь, только когда вижу ворота парка, в которые сворачиваю. Солнце печет нещадно, я мечтаю найти тень.
На дорожку кто-то насыпал хлебных крошек. Их клюют жирные голуби. которых разгоняю, садясь на скамейку.
«Гр-р-р…»
В сумке звонит телефон, и я не тороплюсь его доставать. Он уже четыре дня разрывается. С утра и до вечера. Я перестала отвечать незнакомым номерам. Почти перестала реагировать. На эсэмэски тоже. Я их просто игнорирую.
«Сдохни».
«Сука».
«Бойся».
«Шлюха».
Я не боюсь…
По крайней мере не в данную минуту.
Эти угрозы ненастоящие. Не могут быть настоящими. У всего есть предел. У всего! Даже у ублюдков, которые терроризируют нас с братом уже четыре дня.
«Гр-р-р…»
Я чешу пальцами колени, вытираю вспотевшие ладони о шорты. В тени тоже жарко, и по спине у меня бежит капля пота. Это дискомфортно, ведь вчера на коже появилась мелкая сыпь, я знаю, что она от нервов. Такое случалось со мной раньше. Перед важными экзаменами, например.
Достав из сумки телефон, я проваливаюсь в расписание автобусов, ведь своего транспорта у меня больше нет.
Сегодня ночью моей «Веспе» прокололи шины и отбили зеркала.
И хоть страх быстро превратился в ярость, в ту минуту… в первую, я поверила угрозам, которые захламили мой телефон. Пусть и мимолетной вспышкой, страх все же прокатился по моим венам!
А сейчас в них клокочет злость, ведь мое заявление в полиции «потеряли», и новое «потеряют», уже не сомневаюсь. Не сомневаюсь, что вандалов, покалечивших мой мотороллер, искать никто не будет.
Я дико хочу пить, поэтому, снова распугав голубей, иду на автобусную остановку, чтобы поскорее добраться до дома.
Никита ждет меня там. Мечется. Его распирает, он лупит кулаками диванную подушку, швыряет ее в коридор. Вываливает на меня обвинения, от которых и сама закипаю.
Беснуясь за моей спиной, пока достаю из холодильника продукты, вопит:
– Я же говорил! Ну и что теперь будем делать?!
От его воплей я вибрирую и сильнее чешусь, не в состоянии сообразить, что собралась делать с курицей, на которую смотрю. Я не знаю, и руки у меня дрожат.
– Ничего… – говорю ему. – Они сами отстанут.
Ведь у всего есть предел!