Единственный. Любимый. Неверный - стр. 42
Марианне повезло, даже сам не ожидал, что она мне так понравится год назад, так зацепит. Не удержался, взял, невинная была, это еще больше подогрело желание заполучить ее себе. Отец ее, шкура продажная, мог затребовать больше, я бы дал. А мог вообще ничего не дать, пусть спасибо скажет, что не сдал его с сыном правоохранительным органам или влиятельным людям города.
У ресторана увидел девицу в красном коротком платье, позвал, показывая деньги, подошла, улыбаясь. Приступила к делу сразу, прямо в машине, умело заглатывая член, но разрядки я так и не получил. Натягивал ее до самой глотки, шлюха визжала, ей не хватало воздуха, а я не останавливался, но все равно не кончил.
Сказал, чтобы проваливала, выкинул на обочину, нервы, сука, не дают расслабиться. Жену свою хочу, трогать ее нежную кожу, влажную плоть, ловить приближение оргазма, зная, что она кончает только со мной, больше ни с кем. Глотать ее крики, чувствовать, как дрожат бедра, как она пытается их свести, но я никогда не даю.
Потом позвонила мать, ледяной тон не предвещал ничего хорошего. Если меня спросят, кого я боюсь, а это даже трудно представить, что кто-то узнает о моих страхах, отвечу – мать.
Нет, не до смерти, она меня не тронет, но ее мнение важно, и последнее слово всегда, как бы мне ни хотелось, было за ней. Железная леди бизнеса Амина Каримовна могла любого, даже своего старшего сына, прижать морально к стене.
– Не надо так со мной говорить! Я не мальчик!
– Ты глупый пацан, если палишься как дурак, как щенок, который увидел сучку с течкой и кинулся на нее. Такой же дурак, как и твой отец, чтоб он в аду горел, никогда не мог держать свой член в штанах.
– Мама! Прекрати! Я во всем разберусь!
– Да, сделай милость, займись воспитанием своей жены, иначе это сделаю я. Она не будет позорить мое имя и нашу фамилию перед всем городом. Уходить она собралась, подумать ей надо, я ее с чемоданом развернула у порога. Ты хоть понимаешь, какой это позор?
Чуть в аварию не попал, пока слушал мать, ей всегда имя и статус были важнее всего в жизни. То, как на нее посмотрят, или посмотрят не так, как нужно.
– Я разберусь!
Отключился, немного успокоился, подъехал к дому, свет горел только в прихожей, поднялся на второй этаж, вошел в комнату. Окна открыты, в воздухе витает цветочный аромат, ветер колышет шторы.
Несколько минут просто стоял и смотрел на свою жену, год назад я сам принес ее в этот только что построенный дом, уложил на эту кровать и уже не отпускал. И сейчас никуда не отпущу, она должна родить мне детей, а там уже разберемся.