Единственная - стр. 36
– Это тебе? Все безразлично? – недоверчиво усмехнулась она.
– По крайней мере так считают окружающие. Пенни фыркнула:
– Пусть твоих братьев учили управлять поместьями, именно ты лучше всех знал и больше всех любил это место. Каждое поле, каждое дерево, каждый двор.
– Но другим это неизвестно, – возразил он.
Его глубочайшая внутренняя связь с Эбби была одной из причин, почему он удалился сюда, в твердой уверенности, что, несмотря на отчаянную необходимость найти себе жену, не вынесет отношений, построенных на некоем подобии истинной любви. Притворяться он не в силах. Страшно подумать о том, как жена будет делать вид, что слушает его, мило улыбаться и в то же время думать об очередном наряде…
Чарлз глубоко вздохнул, прежде чем выпалить:
– Я больше не могу притворяться.
Вот она, истина. Источник отвращения, которое выгнало его из Лондона в единственное место, где ему хорошо. Туда, где не приходится что-то изображать. Где все чисто, просто и ясно. Здесь он чувствовал себя чище и свободнее!
Он замолчал. Пенни продолжала смотреть в темное небо, с которого низвергались дождевые потоки. Она и не подумала усомниться в его словах. Пусть он лжет другим, но с ней он всегда откровенен. С самого детства между ними не было ни обмана, ни лжи: бывали лишь непонимание или обиды.
Все сказанное Чарлзом сейчас убеждало, что ему можно довериться. Более того, его слова, мысли, мнения, подтверждали, что нынешний Чарлз стал сильнее, искреннее, разумнее и проницательнее, более привержен ценностям, которые и ее не оставляли равнодушной, беззаветнее предан принципам, которые она считала важными, чем легкомысленный юнец, которого она знала много лет назад.
И все же пока она не могла говорить, хотя бы потому, что все, о чем она услышала, так и не успело уложиться в голове. Поэтому она ничего не ответила. Им было уютно в этой дождливой тьме. Никто не ощущал потребности говорить.
Где-то в ночи мелькнул огонек.
– Видел? – спросила она.
– Да. Контрабандисты вышли в море.
Она вдруг подумала о Гренвилле. О тех ночах, которые он провел в море. И представила, как он жмется к борту лодки, а глаза горят свирепым, почти диким светом. Вот ему и в самом деле было на все плевать!
– Послушай, ты ничего не слышал о Гренвилле во время сражения при Ватерлоо?
– Нет. А что?
– Мы так и не знаем, когда и как он погиб.
Пенни почти видела его удивленное лицо. Говоря откровенно, она и Гренвилл вовсе не были так уж близки, и ее интерес казался по меньшей мере странным.
– Вам сказали, в какой местности он пропал?
– Где-то возле Угумона.