Единственная для зверя - стр. 31
– Ты не знаешь, через что я прошла! И права не имеешь…
На этом его терпение кончилось. Он рванул с меня халат одной рукой, вцепившись в шею другой, и потянул за собой.
– …Пусти! – взвизгнула и полетела к дивану. Но тут же развернулась… и беспомощно сползла в подушки, завороженная зрелищем.
Эйдан скинул пиджак, и теперь расстегивал рубашку, плавя меня злым взглядом. А я тлела под ним, ежась в комок.
– Не надо, – выдохнула.
– Я год умираю без тебя… – прохрипел он, отбрасывая рубашку. – Знаешь, как это для такого, как я? Остаться без той, которую выбрал?..
Я мотнула головой, вжимаясь в диван, а он склонился надо мной, упираясь руками с обеих сторон:
– Тебя правда тут ничему не научили? – усмехнулся со злостью.
А мой взгляд прикипел к пугающему шраму от ребер до пупка. Я облизала пересохшие губы и потянулась к нему рукой. Зверь опешил. Проследил взглядом мое движение и нахмурился, когда провела пальцами по рельефу поврежденной кожи. Но большего не позволил – перехватил запястье и дернул в сторону, опускаясь на мое место. Потом усадил меня к себе лицом и сжал пальцы на бедрах:
– Давай. Покажи, на что способна.
И я показала. Зарядила ему по морде так, что аж ладонь прострелило болью, зато внутри отпустило. А он только оскалился мне в лицо и швырнул на диван. Пара точных рывков, и я осталась голой. Звон пряжки ремня спустил панику с поводка, но когда он придавил собой, скрутил руки за головой и прикусил кожу на подбородке, силы кончились. Я разжала ноги, подпуская его вплотную… и раскрыла глаза от боли, когда он попробовал протолкнуться в меня членом. Мышцы сократились в болезненном спазме, а во рту стало солоно от крови. Я вцепилась ногтями в его руку и забилась в тисках.
– Тш…
Влажный выдох в шею пустил дрожь по коже. Я дышала, как загнанная, а зверь вдруг впился в шею губами и осторожно двинул бедрами, растягивая и причиняя боль…
– Нет… – мотнула головой, пытаясь сбросить оцепенение и ослабить ощущения давления.
Но он продолжал двигаться, достигая цели. Дыхание зверя срывалось на хрип, он прихватывал губами кожу, поднимаясь к подбородку, скуле, собрал скатившуюся слезу и прижался лбом к моему, вжимаясь в меня полностью.
– У тебя никого не было, – прохрипел мне в висок.
А я только мотнула головой, впиваясь в его плечи, когда он выпустил руки. Боль схлынула быстро, оставляя жажду наполненности. Я скучала? Быть может. Только думать, что зверь вернулся удовлетворить мой голод, было бы смертельной глупостью.
Где он был, как выбрался из плена, как нашел меня – все это сейчас неважно. Жизнь швырнула нас в ту же точку, с которой когда-то начали. Будто мы посмели нарушить ее задумку, и за это жестоко поплатились. Второй шанс не был даром небес, скорее – возвращением в ад… И в этом аду я металась в агонии под зверем, на грани жизни и смерти отвечала на его поцелуи, кусаясь и покрывая отметинами его шею. А он рычал ярче, убивая меня с таким желанием и жаждой, что становилось страшно…