Единственная для зверя - стр. 19
Его хриплое дыхание билось в ухо, дрожь от утробного рычания отзывалась вибрацией, расслабившей все тело, и я растянулась на прохладной простыне, запрокидывая голову. К черту все. Он там что-то просил… И я говорила ему «да» каждым вдохом, пусть он и застревал в груди временами, обращаясь в стон. В какой-то момент мне стало сложно вспомнить, где я и с кем. Остались только горячие решительные касания – меня гладили, покрывали кожу мелкими укусами вперемешку с поцелуями, а я даже понятия не имела, что мое тело так может. Оно дрожало в предвкушении, покрывалось испариной от чужого жаркого выдоха в живот и ниже… Когда мои ноги бесцеремонно впустили и сжались на литом упругом теле, я попробовала стряхнуть с себя этот странный дурман, и он будто даже рассеялся, стоило пожелать.
– Зверь… – слетело с пересохших губ.
– Пожалуй, – грустно усмехнулся он, глядя в глаза без прежней злости. И вернулся к ласкам, только совсем другого характера… Меня выгнуло дугой, когда он запустил пальцы, уверенно проталкивая их внутрь… надавливая, двигаясь так, что внизу живота сжалась все в незнакомой прежде жажде. Его жесткие губы подчиняли мои, не позволяя стонать в пустоту. – Будет больно…
Но, не успела я осознать смысл его предупреждения, он подтянул мои ноги выше и… толкнулся так неожиданно, что я дернулась… и будто резко проснулась:
– Нет!
Только поздно – зверь придавил собой и обхватил за шею, вынуждая смотреть в глаза:
– Расслабься.
Я мотнула головой, тяжело дыша, и он сжал зубы, а взгляд налился знакомой злостью:
– Сдавайся, Ари… Ты – моя. Я не отпущу. Не дам выбора. И уговаривать не буду.
И он безжалостно и жестко толкнулся в меня глубже…
Я задержала вдох, раскрыв рот. Меня будто сбросили с высоты, и дыхание сперло в груди. Только никакой боли не последовало. Тело среагировало быстрее, отдаваясь мужчине полностью, и я расслабила колени, сжатые на его бедрах чуть ли не тисками. И он посчитал это знаком – отстранился совсем немного и вернулся, вжимая меня в матрас.
Не такого я ожидала… Все было странно и неправильно, казалось – я умерла. Потому что не могло со мной случиться всего этого! Этого мужчины, его взгляда и моего ему «да». Но реальность беспощадно вбивалась в сознание с каждым его движением. Нет, я соображала… но мысли были будто не мои! Они шептали сдаться, согласиться на все, что зверь готов дать, и получить удовольствие, пока могу… Как эти мысли могли быть моими? Что он со мной делает?! Или это я так хочу жить, что согласна на все? Наверное…
Я всхлипнула, теряясь в жалости к себе и диком удовольствии, которое все больше сжимало тисками. Зверь двигался осторожно, но все равно выходило еле выносимо, и я спустила контроль с тормозов – не могу! Сжала пальцы на его жестких плечах, ненавидя его в каждом вдохе… и благодарно вскрикивая с каждым выдохом. До меня не сразу дошло, что он… меня исследует. Не удовлетворяет свою похоть, а прислушивается к моему отклику, двигаясь то быстрее, жестче, то медленней и глубже. Его звериное хриплое рычание вибрировало все сильней и, наконец, перешло в мою собственную вибрацию, скрутившую внутренности узлом. Я вскрикнула, оставляя на его плечах царапины… и задохнулась от смутно знакомого ощущения, которое казалось слабой пародией на редкую собственную ласку. В животе все сжалось, замерло… и обернулось сильными спазмами подчиняющего удовольствия.