Единственная для Сурового - стр. 12

— Сегодня брали, меньше часа назад, — нехотя сказал Руслан, мрачно посмотрев в мою сторону. 

После его слов моё сердце забилось во сто раз чаще, словно надеялось выпрыгнуть из груди. Жар облегчения затопил моё тело, от головы до кончиков пальцев ног. 

Анализы у Сурового брали сегодня, значит, он жив!

Жив. Жив. Жив.

Это была трогательная и вдохновляющая новость, от которой на глаза нахлынули горячие слёзы радости. Я всхлипнула, вытирая намокшие ресницы. 

Руслан говорил с медсестрой, уточнял сроки, сказал, что он оплатил ускоренное проведение анализов…

Но я слышала только громкий стук своего сердца и шум от ударов пульса по вискам. 

— Через три дня. Отлично! 

Руслан громко хлопнул ладонями, потёр их между собой и, попрощавшись, снова зацепил меня за локоть. 

Мы покинули здание лаборатории. Во всём моём теле гуляла эйфория, я была счастлива. Беспричинно и глупо, наверное…

— Чему ты улыбаешься?

Я улыбнулась ещё шире, бесстрашно посмотрев в тёмные, почти чёрные глаза человека, ненавидящего меня.

— Ты не хотел ничего говорить о том, выжил Суровый или нет. Тщательно скрывал от меня эту информацию. Держал в неведении. Но в лаборатории ты проговорился. И я поняла, что Суровый жив. Он выжил в аварии, да?

— Рано радуешься. Для тебя это не означает ничего хорошего. 

Руслан ускорил свои размашистые шаги, и я с трудом за ним поспевала, но всё же дёрнула его за рукав куртки, сказав:

— Если он жив, я хочу к нему.

Ответом мне послужил раскатистый, издевательский хохот Руслана. 

— Да, он жив. 

— Ты должен отвезти меня к нему! — потребовала. — Я хочу увидеть его. 

— Вот только он не хочет видеть тебя. 

8. =8=

=8=

«Вот только он не хочет видеть тебя...»

Слова Руслана крутились в моей голове на бесконечном повторе и заглушали все остальные мысли.

Я не могла думать больше ни о чём, лишь прокручивала внутри себя сказанное мужчиной, как будто от того, что я повторю его слова в десятый раз, их смысл изменится. Но он не менялся. 

Смысл сказанного оставался таким же пугающим, жестоким и несправедливым. 

Несправедливо! 

Меня кто-то подставил и очернил репутацию.

Я ни в чём не виновата, но как теперь доказать свою невиновность?!

— Ну, чего застыла? Долго мне перед твоим королевским величеством дверь раскрытой держать?!

Ох…

Я стояла перед раскрытой дверью внедорожника, как вкопанная, без малейшего движения. Я не могла сказать, сколько времени я простояла именно так. Хуже того, я не помнила, как вышла из лаборатории и дошла до парковки. 

Времени путь занял немного, но всё же грустные, чёрные мысли просто вычеркнули этот промежуток из моей памяти, словно его и не было никогда.