Единственная для меня - стр. 7

Нет. Хватит об этом всём думать.

Сделав глубокий вдох, распахнув глаза, оттолкнулась от стены. Нужно идти в душ и ложиться спать. Завтра у меня встреча со знакомым Марины и, возможно, с будущим начальником.

Нужно выглядеть свежо и бодро, а не как обычно – с кругами под глазами и бледным видом.

Прохладная вода остудила меня и привела в порядок. Выйдя из душа, направилась в комнату, где лежало моё маленькое чудо.

Полина, положив под голову ручки, сладко сопела. Сделала шаг внутрь комнаты, приблизилась к кроватке дочери. Эту квартиру мы взяли, когда уже точно решили, что будем сюда переезжать. А свою старую я продолжаю сдавать. Всё же жить в однокомнатной небольшой квартире вместе с дочкой не хотелось. Хотелось, чтобы у неё была своя собственная комната, как и в Лос-Анджелесе, где она может играть и отдыхать.

Присев возле неё на край кровати, поднесла руку к лицу и заправила светлую прядку волос за ухо. Поля не проснулась. Лишь тихо засопела. На моих губах растянулась улыбка – это происходит всякий раз, когда я смотрю на свою бусинку.

Как же всё-таки она похожа на Егора. Те же черты лица. Те же глаза и улыбка. И даже серьёзный взгляд. Всё приняла от папы. Будто я вообще не участвовала в её зачатии.

Иногда я задаюсь вопросом, что бы было, если бы Егор всё же знал, что у него растёт маленькая дочка, точная копия его. И сразу сердце находит ответ, что он бы её обязательно, наверное, любил. Полю просто невозможно не любить.

В голове сразу вспыхивает разговор годами ранее, когда я только родила Полину, и стоило посмотреть ей в глаза, как в них я увидела его. Я решила ему позвонить и рассказать всё. Потому что он должен был знать, что у него родилась дочь. А Поля имеет право видеть и знать собственного отца.

Я позвонила, но трубку взял не он. Девушка. На миг замерла, не зная, что делать, но потом всё же, собравшись с духом, проговорила.

— Можно позвать Егора?

— Нельзя, — резко и грубо мне ответили. — А кто его спрашивает?

— Девушка, вам какая разница? Я звоню не вам, а Егору. И мне нужно с ним поговорить. Это личное. Будьте добры, позовите его.

— Всё его личное, девушка, рядом с ним. Не звоните сюда больше никогда, — и бросила трубку.

Я ошарашенно уставилась на телефон. Пальцы дрожали, а сердце пронзила острая боль. Из глаз брызнули слёзы.

Телефон выпал из моих рук, разбившись, а я согнулась от боли. Только не от шва поперёк живота, а от душевной боли. У меня словно сердце вырвали и сожгли.

Я резко вынырнула из воспоминаний, что отдавались острой болью, смахивая слёзы с щёк. Нагнулась и поцеловал дочь в щёку, накрыв её одеялом.