Единственная для меня - стр. 42
Уже через месяц он начал звать меня вновь на свидание, мама надавила на меня, и в какой-то момент я уступила и согласилась, но при одном условии: если я пойму, что это не моё, то ничего больше не будет, и он отстанет от меня.
Так и случилось. В моей душе прочно засел Егор Свободин. Гонщик. Мой первый мужчина. Моя первая и единственная любовь. Вот только Андерсен ничего не понял. Как, впрочем, и до сих пор.
Зато с этого момента он проявил себя настоящего.
— Майкл, — устало проговорила, сжимая пальцами виски, пытаясь унять пульсирующую боль. — У нас с тобой было одно лишь свидание. Одно. Только лишь свидание и больше ничего. После которого я чётко дала тебе понять, что не хочу с тобой встречаться. У нас с тобой ничего не получится. Я не хочу. У меня есть дочь, и только она имеет для меня значение. Только Полина центр моей вселенной. Мой ориентир. У нас с тобой не было ничего, кроме одного лишь свидания, — повторяю вновь, чтобы достучаться до мужчины. — Поэтому ты не имеешь права что-либо мне предъявлять. Ты мне никто!
На последних словах мой голос стал на несколько октав выше. Это от отчаяния – я просто не знаю, каким образом достучаться до этого мужчины, как объяснить ему, чтобы он всё понял. Но он словно непробиваемый.
— Ты всё ещё любишь его? — его руки сжались в кулаки, а взгляд вспыхнул огнём. Я же посмотрела на него вопросительно, не понимая, о чём Майкл говорит. — Ты всё ещё любишь отца Полины? В этом вся проблема? Поэтому ты не хочешь попробовать со мной?
Андерсен сделал шаг ко мне, я же отступила назад, врезаясь спиной в дверь собственного кабинета.
— Тебя это не касается, Майкл. Эта моя жизнь, поэтому ты не имеешь права лезть в неё.
Андерсен сделал ещё шаг ко мне и ещё... Пока между нашими телами не осталось несколько сантиметров.
Мужчина возвышался надо мной, как мощная груда камней. Майкл был намного выше меня, почти одного роста со Свободиным. И почти такого же телосложения. В отличие от меня: маленькой и хрупкой. И если Егора я никогда не боялась, потому что знала, что он никогда не тронет, не причинит мне боли. То Андерсена в эту самую минуту я испугалась – неизвестно, что у него на уме.
Он поставил обе руки на дверь по бокам от моей головы, взяв меня в своеобразный плен. Наклонил лицо вниз, приближаясь к моему.
— Я бегал за тобой всё это время. Весь этот долбаный год, а ты нос от меня воротила. Будто я недостоин тебя, а ты вся такая королева, которая достойна только лучшего. Я готов был дать тебе всё и принять твою дочь, как свою, — рычал он прямо мне в лицо, как дикий волк. А меня воротило от его близости, от его слов, что он выплёскивал на меня. — Тебя никто не возьмёт замуж. Никому ты не нужна с прицепом.