Единственная для Лютого - стр. 23

Матернувшись, Лютый завернул за угол обшарпанного здания и, прикрывая ладонями огонёк зажигалки от ветра, наконец, смог прикурить сигарету.

Рядом появился Суровый и безразличным взглядом посмотрел на людей, снующих вокруг.

Все куда-то торопились, и мысли Лютого тоже неслись галопом.

Если бы не присутствие Сурового, он бы уже рванул громить клуб Расула. Однако присутствие Сармата было отрезвляющим, как ледяной душ. 

Если бы была необходимость прямо сейчас нанести удар Расулу, Суровый непременно посоветовал именно это. Но он никуда не рвался и не торопил Лютого, значит, можно было притормозить немного и задуматься. 

Вернее, это необходимо было сделать! 

— Как ты до этого докопался? — поинтересовался Лютый, выкурив сигарету до самого фильтра. 

Он щелчком отправил бычок в переполненную урну и пытливо посмотрел на Сурового. Тот лишь едва заметно усмехнулся, но усмешка оставила его глаза холодными. 

— Ты укатил на похороны очень поспешно, ничего не успев сделать. 

— Успел! — упрямо возразил Лютый. — Я же выяснил, что за покушением стоял Азатов. Я давно с ним воюю. Он решил под шумок напасть. 

— Да, там были люди Азатова. Они ждали тебя в засаде. Но Азатов сам, как бы выразиться, не очень дальновиден. Он бы не додумался использовать информацию о Соловьеве, чтобы выманить тебя. Откуда ему об этом известно?

Лютый признал правоту слов Сурового. Он был старше, хладнокровнее и, стоило признать, опытнее. 

— Я поторопился с выводами, — нехотя признался Лютый. — Выходит, я зря Азатова на тот свет отправил?

Перед отлетом Лютый успел нанести визит Азатову, просиживающему часами в любимой кальянной.

Визитом это было трудно назвать. Скорее, налёт — дерзкий, грубый, очень грязный. Потому что времени было в обрез, но Лютый не мог улететь, оставив за спиной нерешенный вопрос с расправой.

К тому же надо было дать понять всем, что сила и власть до сих пор у Лютого в руках. И чем нагляднее демонстрация, тем было лучше. 

Лютый нанёс ответный удар тому, кто организовал засаду, и только потому что раздавил гада, смог оставить остальные дела на Сурового и улететь из страны в относительном спокойствии. 

Ему бы и в голову не пришло копать так глубоко, как копнул Суровый, задумавшись о других ниточках, причинах и следствиях. 

Потому стоило признать свою неправоту и сбавить обороты в общении, что давалось Лютому очень нелегко, но он все же заставил себя сказать:

— Спасибо. Ты реально глубже на проблему взглянул, чем я. 

— Не за что. Для меня ты бы сделал тоже самое. В последнее время ты слишком взвинчен и неосторожен, как будто мысли забиты чем-то другим. Чем же?