Единственная для Буйного - стр. 48
- Зря стараешься, кукла, машину специально подбирал, зная твои возможности. - Его голос бьёт по натянутым нервам, в кожу как будто одновременно впивается тысяча мелких иголочек, это меня заставляет дёрнуться.
Эмир одним резким движением притягивает к себе. Сжимает пальцами скулы, надавливает. Вынуждает принять позу, чтобы смотрела в его яростные глаза. От страха я вся дрожу.
- Эмир, пусти... - Хриплю, впиваюсь пальцами в его руку.
- Теперь рот будешь открывать только по моему приказу.
В его глазах нет ничего кроме злости. Он буквально прожигает меня взглядом.
- Эмир... пожалуйста... Там осталась моя подруга... Она...
- Твоя подруга у Дикого, запаковали как праздничный подарок. - Буйный скалится, наклоняется ниже, сокращая последние сантиметры расстояния между нами.
- Как?
- Ты не за то переживаешь, кукла, — чеканит каждое слово, взглядом испепеляет, — за свою задницу переживай, у меня на неё большие планы.
Меня охватывает ужасом. Алиса у Дикого? Боже, что он с ней сделает? Какой вред причинит?! Подруга из-за меня пострадала. Страшно представить, как она теперь выпутается.
Но Эмир прав. Смотрю в эти темные горящие глаза и понимаю, что мне конец. Мне действительно за себя переживать стоит.
Мужчина крепко меня держит. Скалится. Так близко, что один миллиметр и мы губами столкнемся. Злость Буйного настолько ощутимая, что во мне отбивается. Вибрирует в груди, заставляя сжиматься. На коже появляются мурашку.
– Эмир… - предпринимаю новую попытку.
– Захлопнись, — рявкает, сильнее сжимая мои скулы. – Ты и так напросилась, кукла. Будешь до смерти на моем хую вертеться, отрабатывая.
– Но я ничего…
Я осекаюсь от реакции мужчины. Подается ко мне, будто зверь набрасывается. Замолкаю, испуганно отшатываюсь. Эмир не просто зол. Не в бешенстве даже. Гнев будто каждую его клеточку заполняет. Из чистой люти состоит.
Резко дергает меня на себя. Врезается грубым жарким поцелуем. Сминает мои губы. Кусает. Лижет. Зарывается пальцами в мои волосы, больно дергает. Это не то, как Эмир целовал раньше. Не жажда, не попытка заполучить меня. Сейчас это сплошная дикость. Первобытная. Жестокая. Каждым прикосновением мужчина боль причиняет. Наказывает за всё, что я сделала. Ни капли нежности в нём не осталось.
– Потекла, кукла? – Рычит, забираясь под подол длинного платья. Остервенело дергает ткань.
– Нет. Эмир, не надо, — прошу, пытаясь его остановить. – Я не хочу.
– А мне поебать уже. Закончилось моё снисхождение к тебе. Ты хорошего отношения не понимаешь.
Я дрожу от накативших эмоций. Боюсь того, что Эмир сейчас сделает. Его прикосновения жесткие и сильные, напор до нутра пробирает. Целует снова, запускает ладонь под подол платья. Вжимает ладонь в моё лоно, надавливая. Мнет пальцами бедро.