Единственная для Буйного - стр. 41
— Куда вкручивать?
— Вот сюда, — потянула Марата наощупь, едва различая очертания его силуэта в темноте.
— Или сюда? — хрипло шепнул он, впившись в мой рот страстным поцелуем.
При этом его руки ожили, начав сминать мое тело, трогая всюду, даже под халат проникли, потрогав меня там… Буйный налетел, как вихрь, за секунду распалив меня, и целуя, как будто хотел съесть.
Похоже, согласиться, чтобы он остался, было очень плохой идеей, подумала я, прежде чем ответить на его остервенелый поцелуй. Я не хотела отвечать ему, но такому напору было сложно противостоять и поневоле я потянулась к нему, забывшись на миг.
Это был самый жадный и самый горячий поцелуй, что у меня был за всю жизнь. Под ногами хрустело стекло, наши дыхания смешивались в одно, пока Марат целовал меня и вжимал в свое тело до изнеможения.
В чувство я пришла только услышав лязганье замков на верхней площадке. Марат тоже замер и медленно разжал объятия, поправив на мне задравшийся неприлично халат.
— Неси свою лампочку, — попросил он и отвернулся, тяжело дыша.
— Стул тоже принести?
— Зачем?
— Я всегда на стул вставала, чтобы дотянуться.
— Мне стул не нужен. — усмехнулся Буйный.
На ватных ногах я зашла в квартиру, мельком посмотрела на себя в зеркало, поправив растрепавшиеся волосы. Потом нашла запасную лампочку и вынесла Марату. Он быстро вкрутил ее, сразу же стало светло.
Буйный шагнул ко мне, замерев близко-близко. Я не могла заставить себя посмотреть на его лицо после этого безумного поцелуя, смотрела только на широкую шею и волевой подбородок с бородой.
— Я смету осколки и зайду, а тебе лучше будет переночевать… в отеле, — сказала тихим голосом.
— А что так? Боишься, что если я к тебе хоть пальцем притронусь, ты мне отказать не сможешь? — с вызовом спросил он.
— Ты и сам знаешь, что не смогу. Ты больше, сильнее, давишь на меня властью и деньгами.
— Давлю, — повторил он мертвым голосом. — Ты под давлением силы сейчас все трусы промочила желанием?!
У меня не нашелся ни один вариант ответа.
— Я никуда не уйду, — продолжил Марат. — Там мой сын, и я останусь. Не хочу, чтобы он видел, как разные кобели пороги обсыкают.
— Ты же знаешь, что это не так! Я понятия не имею, почему Павлихин решил извиниться!
— Плевать на его мотивы. Есть действия, — тихо сказал Марат. — Бери веник и делай, что хотела.
— А ты наблюдать будешь?
— Буду! По ходу то, что под твоим халатом, словно медом намазано. Всех манит!
Марат от своих слов не отступился, так и стоял, наблюдая пристально за моими действиями. Когда я смела осколки и зашла в квартиру, как раз привезли заказанный Маратом ужин. Я могла бы сделать ему замечание, что он заказал слишком много, но не стала этого делать, чтобы не обострять ситуацию.