Единственная для Буйного - стр. 22

Я с трудом держала себя в руках и могла разрыдаться в любой момент.

Сколько раз я втайне фантазировала о встрече Марата и Ильяса, пыталась представить, какими глазами на сына посмотрит отец и наоборот, но реальность внесла свои коррективы и сделала по-своему.

— Виделся, — согласился Марат и продемонстрировал мне свою левую руку.

Я не сразу поняла, что он хочет мне этим сказать, но потом заметила, что на указательном пальце Марата виднеются следы маленьких зубов.

— Ох, — вырвалось против воли.

Марат посмотрел в мою сторону, я сжалась в комочек под одеялом, не зная, чего ожидать в дальнейшем.

— Боевой пацан. Это хорошо, — неожиданно кивнул Марат и помрачнел. — Ни слова не знает на родном языке. Это плохо.

Я впала в ступор.

Передо мной стояли совсем другие задачи: выжить самой и поднять на ноги сына.

У меня не было ни возможности, ни времени, ни даже мысли искать репетитора, который учил бы мальчишку родному языку Марата, поскольку я и сама знала на нем лишь несколько слов и самых простых предложений. Думаю, я бы выучила его, если бы жила с Маратом дольше, но судьба распорядилась иначе.

— Ты не можешь упрекать меня в этом, — сказала с комом в горле.

— Я не упрекаю, — возразил Марат. — Озвучиваю факты и думаю, как их исправить. Ты же не думаешь, что я отступлю.

— Не забирай его у меня, — попросила я.

Иного выхода у меня не было.

Кто-то бы начал кричать о правах и законах, пригрозил обратиться в полицию, но я слишком хорошо на собственном примере знала, что законы работают только на пользу тех, у кого есть деньги и власть, а для остальных существует лишь одна возможность избежать неприятностей — не попадаться в мясорубку.

— Сын мой! — повторил Марат.

Однако я видела, что он хмурился и раздумывал, сомневался. Я знала, что он был зол и в то же время была уверена, что он не причинит вреда Ильясу, просто Марат расстроен, что не знал сына и очень обижен из-за этого.

— Ильяс развит не по годам. Он бойкий, хорошо разговаривает и знает буквы. Он понимает больше, чем понимают большинство трехлеток… — осторожно начала я.

— Я рад, — скрипнул зубами Марат.

— Он смышленый, у Ильяса боевой характер. Ты это заметил сам, — намекнула на то, что сын укусил отца. — Как это произошло? Ты хотел взять его на руки? Или сказал что-то обо мне?

— Хотел обнять, — усмехнулся Марат. — Он замер без движения, а потом укусил меня и ударил в нос.

— Твой нос остался целым.

— Да, но у него довольно тяжелая рука, — сказал с видимой гордостью Марат. — Удар будет хорошим.

У меня защемило в сердце. Я была уверена, что Марат в Ильясе уже души не чает и любит вопреки всем сложностям, которые встали на его пути сближения с сыном.