Ёбург - стр. 46
Ясность графического противопоставления чёрного и белого словно бы сразу предупреждала: речь пойдёт о самом главном. Работы Воловича только опираются на тексты, но всегда самодостаточны, поэтому событием становилась каждая книга с гравюрами Воловича. Герои «Отелло», будто вырубленные под каменными арками тяжёлым романским теслом. Инженерно чёткие рисунки к «Ричарду III», где фигуры повисли в обобщённом пространстве математической абстракции. Варяжский хеви-метал страшных исландских саг. Средневековый конструктивизм офортов к «Эгмонту» Гёте. Неподъёмные чугунные отливки для «Верескового мёда». Разломанный и расчленённый театральный реквизит «Орестеи». «Слово о полку Игореве» – драматический металлолом, что грудой вываливается из оконницы летописной миниатюры. Отштампованные из стального листа гладкие доспехи «Тристана и Изольды». Рыцарско-нацистская железная фантасмагория иллюстраций к Брехту. И так далее.
Виталий Волович: 1988 год
Образы Волович извлекал из бестиариев Средневековья, но говорил о том, что творится вокруг. И печатный станок художника выдавал графические циклы, в которых пустые панцири учат ангелов петь, клубятся одежды и занавеси, пляшут кудрявые длинномордые демоны и сбитыми бомбардировщиками вонзаются в землю кресты. Может быть, апофеозом ощущений от советской жизни стала серия «Цирк», где дудят в дуду клоуны с накрашенными ртами, осёл весело жонглирует косматыми львами и плачет голая актриса, окружённая толпой обезьян.
В 2011 году выйдет «Мастерская» – удивительная книга-альбом Виталия Воловича: графика и мысли об искусстве, о жизни и о художнике. Голос старого мастера зазвучит с экклезиастовской горечью многих знаний, умножающих многие печали. «Жажда совершенства кончается неудачей», потому что воплощение есть путь неизбежных утрат, однако «неудача рождает жажду совершенства». Для Воловича талант – зачем-то оставленный зримый след Божьего участия в судьбе человека, отпечатки Божьих пальцев на глине души, а искусство существует для того, чтобы «преодолеть неполноту жизни». Виталий Волович видел такие разные эпохи во всей их долготе, что теперь спокойно говорит: не надо «искусственно конструировать наше присутствие во времени», от многих вызовов которого «убереги Бог». Наоборот, «время должно присутствовать в нас». Вот так, ребята.
«Ричард, оплакивающий Хёстинга». Работа Виталия Воловича
Волович работает и ныне, как Дюрер во время чумы, крутит отполированный ладонями штурвал офортного пресса. Тексты как основа графики – пусть даже это и великие тексты – Воловичу уже не нужны. В XXI веке у мастера появились два больших цикла. Первый – «Художник и манекены»: экзистенциальный ужас жизни и творчества, не имеющий отношения ни к СССР, ни к чему иному, кроме спора человека и Творца. Второй цикл – «Женщина и монстры»: тёмная стихия эроса, в которой страшные и нежные монстры корявыми лапищами обнимают испуганных обнажённых женщин и прижимаются к ним волосатыми конскими рылами.