Джозеф Антон. Мемуары - стр. 37

поставленного тремя заговорщиками – военачальником, политиком и капиталистом – во главе переворота, с тем чтобы после победы он занял место номинального лидера, тогда как реальная власть досталась бы им троим. Но пир оказался умнее и решительнее поставивших на него игроков – те слишком поздно поняли, что выпустили на волю неуправляемое чудовище. Писалось это задолго до того, как аятолла Хомейни подмял под себя революцию, которую должен был лишь номинально возглавить. Если бы он не пытался оригинальничать и написал нормальный политический триллер, из романа могло бы еще что-то получиться; но вместо этого он облек повествование в неудобопонятную форму потока сознания нескольких персонажей. Роман никому не понравился. О публикации и речи не шло. Книга получилась мертворожденной.

Но это был еще не предел. Когда Би-би-си понадобился новый сценарист, он послал на объявленный телевизионщиками конкурс пьесу. Она представляла собой диалог двух разбойников, распятых вместе с Христом – пока великий человек еще не взошел на Голгофу, они беседуют в духе бек-кетовских бродяг Диди и Того. Называлась пьеса (ну разумеется) “Перекрестные помехи”. Она была до невозможности глупой и на конкурсе не победила. После пьесы он написал еще один текст романного объема, недопинчоновскую чушь под названием “Антагонист”, настолько слабую, что он никому ее не показал. На жизнь он зарабатывал рекламой. Называть себя прозаиком не дерзал. Он был копирайтером, который, как все на свете копирайтеры, мечтал стать “настоящим” писателем. И вполне отдавал себе отчет, насколько он пока не настоящий.

Откровенный безбожник парадоксальным образом не оставлял попыток написать про божественное. С верой он давно расстался, но тема религии никуда не делась, по-прежнему упорно подстегивала его воображение. Его ум сформировали метафоры и сам строй религиозных учений (христианского и индуистского в не меньшей мере, чем исламского), их сосредоточенность на главных вопросах бытия – Откуда мы пришли в этот мир? Придя в этот мир, как нам следует жить? – была близка и понятна ему даже при том, что его мысли не требовалось ни одобрения со стороны божественного арбитра, ни, тем более, ограничений и толкований, исходящих от земного священства. Его первый опубликованный роман “Гримус” увидел свет в издательстве “Виктор Голланц” трудами Лиз Колдер, которая тогда еще не ушла в “Джонатан Кейп”. В основе романа лежала мистическая поэма “Мантик аль-Таир”, или “Беседа птиц”, созданная в одиннадцатом веке мусульманским Джоном Баньяном