Джонни в большом мире - стр. 7
И дел-то всего – вписать его в другой протокол и запихнуть недоумка не в ту камеру. Ну, в ту, где отпускники после дебоша отсыпаются. Их, вообще-то, полагалось в комендатуру сдать, но уж больно они пьяные хулиганили и имели много денег, только потеряли где-то.
Пусть парень за компанию с ними загремит на губу, а там разберутся или убьют, второе предпочтительнее.
Джонни тоже показался такой вариант более вероятным. Попутчики не хотели лезть в полицейский автобус, как их не дубасили, ни в какую не желали там находиться. Еле погрузили, даже пристегнули наручниками к лавке.
Парни с виду присмирели, но когда автобус развил приличную скорость, один из сопровождающих копов приоткрыл узкое окошко почти под потолком, чтоб выбросить окурок.
Так один арестант без видимой подготовки стартовал с места и рыбкой скрылся за окном. Джона совсем переполнили нехорошие предчувствия.
На губе Джон впервые полной ложкой хлебнул военного пафосу. Сначала их били за то, что умудрились попасть гражданским копам. Потом отбой, подъём, завтрак.
И строевые занятия! Вот Джонни настрадался, пытаясь за минуты усвоить то, что нарабатывается долгими тренировками. Командир решил, что Джон издевается, его отволокли в одиночку и снова мастерски избив, оставили отлёживаться, поэтому обед он пропустил.
После обеда Джона привели на плац, и опять в перспективе замаячила одиночка.
– Да я просто не умею! – не выдержал Джонни.
На него с интересом посмотрели, засмеялись, и Джон отоварился за то, что он гражданский самозванец.
Повели к начальнику. Но к тому моменту он жил военной жизнью уже больше суток. Начальник сказал, что это недоразумение, даже извинился! По его приказу Джону дали выспаться, накормили и снова привели.
Офицер ласково спросил, хочет ли Джон в армию? В армию Джонни хотел уже не так сильно, как днём ранее, но не зря же он столько вытерпел! Что поделать, раз такие правила? Он прислушался к себе и понял, что в армию хоть и несильно, но хочет. Так и сказал.
Ему дали ручку, велели расписаться «тут и тут», и посадили на неделю за нарушение формы одежды. Он по бумагам уже второй день служит, а всё в гражданском рванье, охламон! Отоварившись ещё раз как новоприбывший, Джон начал военную карьеру по канону – с губы.
Спустя первую неделю службы Джонни, счастливого от того, что, вообще, ещё живой, отвезли на военном грузовике в учебный лагерь, и вывалили у лазарета. Джон, через боль оторвал лицо от грунта, сквозь муть в глазах огляделся – ё ж моё! Под фиолетовым небом виднелись окраины развалин – глюк…
Глава 3
Это глюк, так решил Джон. А как бы он ещё отреагировал, лёжа чисто вымытым на чистом белье впервые с того момента, как ушёл из дома? Ещё и кормят, первый день даже с ложечки! И кто, Господи??? Ангелы!