Джон Лоу. Игрок в тени короны - стр. 4

– Я мог бы научить вас, как сделать сто гиней из одной и тысячу из ста, – заметил Лоу. – Но я держу это в секрете, про себя.

– Нет ничего удивительного, – прибавил Терри с несколько недоверчивым смешком. – Никогда не следует учить всех, как сделаться богатым. Право, ваша честь, должно быть, еще больший колдун, чем те седые бороды, которых мы видели в лавке. Они сидят перед большой печью, уткнувшись в стеклянные бутылки с длинным горлышком, и делают из свинца золото.

– Нет, мой милый, – ответил, улыбнувшись, Лоу. – Я не собираюсь заниматься превращением металлов. Наоборот, я обойдусь совсем без золота – я заменю его бумажными деньгами.

– Обойтись без золота и заменить его бумагой! – воскликнул Терри со смешной ужимкой. – Тогда я опасаюсь, что ваш план, господин, не удовлетворит нас сколько-нибудь более, чем шотландский парламент. Колдовские деньги, как рассказывают в Ирландии, превращаются в сухие листья. Пожалуй, и эта гинея превратится в бумагу? А покуда этого не произошло, завернем-ка за угол, к «Синим Столбам», и истратим ее.

– Весьма разумное решение, – заметил Лоу. – Но на днях вы вспомните, что я сказал вам.

– Чертовская штука! – ответил Терри. – Мы долго будем помнить о вас, ваша честь. Если вам когда понадобятся носилки, Терри О’Флагерти и Пэт Моллоу понесут вас на край света и обратно. Ну, пойдем, Пэт! Мы только отнимаем у сэра его драгоценное время.

С этими словами они оба надели на плечи ремни, взялись за концы шестов и весело удалились с носилками. Этот разговор не ускользнул от группы зевак, собравшихся у входа в кофейню Уайта, и возможно, что Лоу предназначал некоторые из своих замечаний для них. Все эти господа были молодые франты, что угадывалось по ярким бархатным костюмам различных цветов, украшенным лентами, и по напудренным парикам последнего фасона. Руководители хорошего тона, законодатели в области мод{9}, они считали своим долгом злословить насчет обращения и наряда иностранца. Но этот ни с какой стороны не был доступен критике. Одежда его, изготовленная в городе, была богата, изящна и сшита по последней моде, манеры безупречны. Но эти франтоватые критики заранее решили найти в нем недостатки. И вот, почтенный Чарли Каррингтон заявил, что голубой бархатный кафтан красивого господина, перевитый серебряными шнурками, сделан плохо, хотя кафтан сидел прекрасно и был сработан Риверсом, городским портным, у которого заказывал и Чарли. Гарри Арчер высмеивал парик Лоу, заявляя, что он чересчур длинен и скверно напудрен, хотя парик только что вышел из рук придворного парикмахера Гублона. Дик Бодуэлл сказал, что фигура шотландца слишком тонка, хотя не мог отрицать ее правильности. Том Багот думал, что мистер Лоу слишком рослый, а Джерри Ратклиф – что он недостаточно высок. Придира Боб Фоли объявил его неуклюжим и мужиковатым, хотя этому противоречило каждое движение мистера Лоу. Наконец, косноязычный Джо Лоуэлл сказал, что приезжий говорит с очень сильным шотландским произношением, хотя выговор Лоу был именно приятным, дорическим