Джоконда улыбается ворам - стр. 24
– Ну что встал? – весьма недружелюбно подтолкнул его к выходу коренастый вахтер. – Сказано ведь было, водопровод прорвало! Через десять минут здесь никого не должно быть!
– Доминик! – прозвучал из глубины коридора басовитый голос.
Вахтер повернулся на голос, и Луи Дюбретон, воспользовавшись моментом, юркнул в приоткрытую дверь какого-то затемненного помещения. В нос ударило затхлой пылью, под ногами что-то протяжно заскрипело. Осторожно, стараясь не шуметь, Луи Дюбретон углубился в комнату.
Из-за двери доносились голоса охранников, выпроваживающих посетителей. Через минуту в коридоре установилась тишина.
Что же это за помещение? Чиркнув зажигалкой, Дюбретон посветил вокруг. Колыхаясь, отблески света падали на шероховатые стены, выкрашенные в зеленый цвет, забирались в углы, где в большом ведре стояли швабры, у противоположной стены на батарее висела тряпка. Очевидно, помещение использовалось под кладовую какой-нибудь уборщицы. Вот будет занятно, если она сейчас подойдет и примется выпроваживать его из укрытия веником. Луи Дюбретон уже хотел было выйти, как вдруг обратил внимание на золоченую раму, стоявшую по правую сторону. И тотчас невольно сдавленно сглотнул: эту раму из орехового дерева, выкрашенного в золотой цвет, он узнал бы из тысячи: помнил на ней каждую царапину, каждую вмятину и за время пребывания в музее успел изучить как собственные ладони. Еще позавчера вечером в ней помещалась картина Леонардо да Винчи «Мона Лиза». Рядом, аккуратно поставленное у стены, находилось толстое стекло, которое еще совсем недавно прикрывало полотно.
Вор, осмелившийся украсть картину, был необыкновенно крепким малым. Все выглядит до предельного просто: он снял со стены сорокакилограммовую «Мону Лизу» и, сгибаясь под ее тяжестью, оттащил в каморку, после чего вытащил холст из рамы. Затем уложил полотно в какую-то сумку и вынес из Лувра.
Распахнув дверь, Луи Дюбретон побежал в кабинет главного хранителя Лувра.
– Какого черта вы здесь делаете?! – кипя от негодования, поднялся со своего места главный хранитель музея. – Я сказал гнать вас отсюда в три шеи! Видно, придется обратиться за помощью к полицейским, пусть они научат вас правильному поведению!
– Господин Луарет, я ее нашел!
– Вы нашли «Мону Лизу»? – опешил главный хранитель, мысленно прощая наглому художнику прежние прегрешения.
– Не совсем так… В кладовке я нашел раму от нее. Преступник вытащил картину из рамы и ушел.
– Где вы нашли раму?
– Могу показать, это рядом с «Квадратным салоном».
– Пойдемте!
Четыре тусклые лампы освещали небольшую кладовую, проникая в каждый уголок, высвечивая каждый торчащий гвоздь. В кладовке, и без того тесной, собралось полтора десятка сотрудников. Вставая на цыпочки и вытягивая из-за спин шеи, они смотрели на главного хранителя Лувра, придирчиво рассматривающего раму. Морщины на его сухом лице еще более углубились, а выпуклый лоб собрался в волнообразные складки.