Размер шрифта
-
+

Джокертаунская комбинация - стр. 65

Блез легко сбил ее с ног и послал ей воздушный поцелуй.

– Ты прекрасна, когда злишься.

Пятеро молодчиков, сопровождавших Блеза, рассмеялись. Они все были пьяны, и все они отпускали замечания, пропитанные запахом виски и отличающиеся лишь своей грубостью и пошлостью, перебрасываясь ими, словно играя в бадминтон.

Звук расстегнутой молнии на брюках Блеза оборвал пьяное бормотание и стеб.

– Разденьте его, – сказал Блез, безнадежно запутавшись в местоимениях.

Даже сейчас, когда ужас вцепился ей в горло, Тахион заметила, что голос Блеза стал глубже. Он становился мужчиной. Очевидно, он вновь собирался доказать Тахиону, что он уже мужчина.

– Блез, не делай этого. Это поступок животного. Как ты можешь брать женщину таким образом? Как ты можешь прикасаться ко мне? – Тахион умолял.

Парни приближались. Тах отшатнулся от них. Шаг в такт каждому отчаянному слову. Стена приблизилась с ужасающей внезапностью. Бежать было некуда.

Они схватили ее и разорвали на ней одежду. Когда ее повалили на пол, ее ноги раздвинули. Сведенные бедра горели, а бетон под ее голыми ягодицами был ледяным.

Блез раздевался с продуманной неспешностью. Он отдал свой свитер, рубашку и брюки другому парню, который сложил их с почти благоговейной аккуратностью. Тах изогнулся, чтобы смотреть, предпочитая видеть приближающийся ужас. Член Блеза свирепо торчал из рыжей растительности.

Голова Таха ударилась о бетон с громким стуком, когда она начала яростно вырываться. Она думала, что сможет лечь и расслабиться. Она ошибалась. Таксианское воспитание не позволило. Это было изнасилование. Преступление, практически неизвестное в ее мире. Акт настолько гнусный, что считался формой безумия.

В конце концов, когда Блез медленно опустился на ее съежившееся тело, в ее мозгу мелькнула глупая мыслишка: мы без зазрения совести убьем женщину. Но Идеал не позволит нам ее изнасиловать. И чье общество более невинно? Человеческое или таксианское?

Это все длилось и длилось. Блез намеренно сдерживал развязку. То жестко наваливался на нее, то легкими поцелуями пощипывал груди, губы и уши.

Где-то в средине этого испытания Тахион взмолился:

– Пожалуйста, Блез, пожалуйста.

– В чем дело, дедушка? – мягко напевал Блез ей в ухо.

– Не мучай меня больше. Верни мне мое тело. Отпусти меня.

– Ты все еще слишком горд, дедуля. Ты все так же отдаешь приказы, даже если говоришь «пожалуйста». Попроси хорошенько, деда. Умоляй.

Блез откатился от нее и встал.

– Отпустите его.

Парни отпустили ее.

– А теперь становись на колени, дедуля, и умоляй.

Тах стала на колени. Она смотрела вниз, на босые ноги Блеза. Под ноготь большого пальца забилась грязь. Каким-то извращенным, причудливым образом это вызывало в ней отвращение. И она поняла, что самоуничижение не успокоит демона, стоящего перед ней. Она вскочила на ноги и плюнула Блезу в лицо. Легкий вздох, словно порыв ветра, прошелся по рядам наблюдающих подростков. Ошеломленный Блез поднял руку и вытер плевок. Изучил свои пальцы. Его лицо было пустым, бесстрастным. И вдруг отвратительная гримаса исказила его, и он ударил ее тыльной стороной ладони. Она перелетела через всю комнату и врезалась в дальнюю стену.

Страница 65