Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера» - стр. 2
Сказочная и волшебная литература имеет древние корни, идущие от мифа и эпоса. Жанр развлекательной сказки для детей возник лишь в эпоху Просвещения. Кэтрин Бриггс, специалист по фольклору и английской литературе, уверяет, что в начале 1900-х годов эта тенденция достигла своего апогея: «В начале двадцатого века сладкая нежность и чувствительность к детям низвела сказочных существ до эфемерных, слабых, бесплотных созданий, как будто сделанных из легкой пены».
К счастью, фантастическая литература 1900-х годов возвращается к древней эпической глубине сказки, начиная с таких авторов, как Дж. Р. Толкиен, который в своем «Эссе о сказках» оспаривал идею чисто утешительной, детской, игривой фантазии. Роулинг поместила себя в эту традицию как в смысле эмоциональном, литературном, так и в собственном личном опыте. Ее биография, таким образом, дает один из основных ключей для проникновения в мир Гарри Поттера.
Ведь откуда берутся сказки, как не от сердца, внимательно воспринимающего реальность, сердца, которое в то же время умудряется представить некое «иное царство», разрушая принятые представления о вещах и раскрывая нечто совершенно новое за горизонтами, никоим образом при этом не предавая абсолютную реальность окружающих нас предметов. Человек удивляется, видя, что в вещах есть основополагающая доброта, и от этого хочет понять их лучше. «Сама по себе жизнь уже интересна, – замечает Г. К. Честертон. – Семилетний мальчик взволнован, услышав, что Томми открыл дверь и увидел дракона; но ведь и трехлетний мальчик взволнован, просто услышав, что Томми сказал, что он открыл дверь».
В связи с этим К. С. Льюис в своей речи, посвященной литературе для детей, настаивал, что напрасно утверждают, будто детская литература дает ложный образ того мира, в котором мы живем. «Я не верю, что есть такой тип литературы для детей, который может дать им неправильное впечатление о нашей жизни в какой бы то ни было мере. Я уверен, что истории для детей, исповедующие принципы реализма, обманывают их гораздо больше. У меня никогда не было ожиданий, что реальный мир вдруг станет сказочным, я, скорее, всегда ожидал, что школа будет намного более похожей на школу, которую нам дарят романы. Фантазии ни разу не обманывали меня, рассказы о школах – да. Все истории, в которых дети переживают приключения и где они совершают подвиги, возможные в том смысле, что эти приключения и подвиги не нарушают законы природы, но при этом совершают они их постоянно и беспрепятственно, рискуют породить больше фальшивых ожиданий, нежели волшебные сказки».