Джинн Искрюгай в любви и на войне - стр. 24
Его друзья недоумённо переглянулись. Отжигай отобрал у него бутыль, снова наполнил кубки и спросил:
–Как можно думать о гражданской работе в такой момент?
–Об этом всегда интересно подумать. Понимаешь, спасать, используя только природную свою силу, ненадёжно. Тут нужен новый подход. Научно обоснованный. Я уже решил про себя: как война кончится, к смертным пойду – подучиться. Знаний не хватает…
–Ну, а на войну-то пойдёшь? – спросил Полыхай.
–А я разве не сказал? Пойду, конечно.
–Нет, так не годится, – возмутился Отжигай. – Мы тут душу друг перед другом открываем, Полыхай вон, вообще, как с трибуны чешет, а ты – пойду, мол, и всё, и не мешайте об остаточной энергии думать. Нет, ты, брат, скажи, почему ты пойдёшь?
–Как же иначе? Иначе-то нельзя…
–Нет, ты всю подноготную выкажи, – не унимался Отжигай. – Тогда отстанем, думай о чём влезет.
–Да что тут скажешь? – смутился Искрюгай. – Вы уже всё сказали, и оба правы. Ну, в самом деле, нельзя же… Нельзя в жизни делать только то, что хочется. А я… нет, правда, я не хочу на войну. Не подумайте, что я трус. Хотя… вы вправе так подумать. И, наверное, да, я трус. Мы бессмертны, но вот окажусь я в Неугасимом Пламени, возрожусь через миллион лет – и кому я буду нужен со своими устаревшими знаниями? Да, мне страшно. Чтобы меньше бояться, и стараюсь думать о работе. Но ведь нельзя потакать страху. Нельзя отворачиваться от долга. Я знаю, что должен – и я пойду бить маридов. Так надо.
–Знаешь, что я тебе скажу, Искрюгай? – спросил машинный джинн, мечтающий вертеть судовые винты вместе с дочерью владельца Бугай-горы. – Я тебя уважаю.
***
Был в истории народа джиннов один печальный, но, конечно, всё равно очень славный момент. Младший брат Хана, могущественный Тлеун ибн Создатель хай Султан, сманивши на свою сторону сотни ифритов, поднял мятеж. Была великая битва – на месте её до сих пор шелестят пески великой пустыни Сухар. Тлеун и его соратники были низвергнуты в Неугасимое Пламя Недр.
Тлеун давно уже восстановился и каждые сто лет шлёт через контактирующих с Пламенем шаманов витиеватые прошения, но Хан велел шаманам телепатировать в ответ такие слова: «Нет больше гнева в сердце моём, но, чтобы искупить великую вину свою, ты должен будешь, брат мой, ждать, когда истекут неведомые сроки, и тогда исполнить волю мою, а до тех пор служи примером в назидание другим».
Тлеун не раз намекал, что истечения сроков он мог бы подождать и на земле, где ему куда сподручнее будет назидать и служить примером, но Хан оставался непреклонен.
То давнее предательство потрясло бессмертный народ, однако до сих пор – на удивление прочим детям Создателя – джинны, вступая в ряды вооружённых сил, не приносят присяги и не дают никаких клятв. Только знакомятся с уставом воинской службы и подтверждают это знакомство в ходе экзамена.