Джейн, анлимитед - стр. 31
Теперь Джейн спит с синей шерстяной шапкой тетушки, которую та всегда брала с собой, когда ездила в полярные экспедиции. Эта шапка помнила тетю Магнолию живой и здоровой. Она такая шершавая и упругая. Джейн нашла шапку среди прочих вещей, положила себе на лицо и стала дышать сквозь нее. Медузы – древние существа. Джейн тоже может притвориться древней и молчать.
Нет, уснуть уже невозможно. Джейн натягивает пижамную курточку с логотипом «Доктора Кто». Интересно, чем живет этот дом в ночные часы? Любопытство оказывается сильнее предосторожности.
Джейн выходит из комнаты, и ей кажется, что дом наполняется различными шумами. Невнятное бормотание, приглушенный, будто из-под воды, детский смех. В конце концов, большой и старый дом должен издавать странные звуки, поэтому Джейн не придает этому значения. Она даже не замечает, как съежилась, до боли стиснув зубы и не чувствуя собственного дыхания.
Свет от датчиков движения освещает картины, одну за другой, пока Джейн идет к атриуму, – а затем гаснет. Она спотыкается о голову Капитана Полярные Штаны, про которого совсем забыла, тихо чертыхается и движется дальше.
Ворчание дома сменяется доносящимися издалека сердитыми человеческими голосами. Во дворе кто-то спорит. Джейн чувствует дым курительной трубки и осторожно входит в арку с балюстрадами.
Молодой человек в черной кожаной одежде и в мотоциклетном шлеме рассказывает что-то мужчине лет пятидесяти. На нем шелковый халат, в руке трубка. Вот почему Джейн почувствовала запах! Они совсем разные: у пожилого кожа светлая, у молодого – смуглая. Но Джейн сразу понимает, что перед ней отец и сын, уж слишком похожие эмоции написаны на их лицах. Джейн слышит их голоса. Это Октавиан Трэш Четвертый и Рави, брат-близнец Киран. Похоже, он все-таки не ездил сегодня на велосипеде от Провиденса до Хэмптонса.
– Глупыш, – говорит Октавиан. – Конечно, я не продавал твою рыбу.
– Зачем ты это делаешь? – в отчаянии кричит Рави. – Почему ты говоришь со мной как с ребенком?
– А ты не веди себя как дитя, тогда и я не буду так с тобой разговаривать, – припечатывает Октавиан. – Поднял Патрика чуть свет, чтобы он забрал тебя, разбудил меня своими воплями, так еще и скульптура не на месте.
– Прости, но я беспокоюсь о пропавшем Бранкузи. И не поднимал я Патрика, – объясняется Рави. – Он встречал меня, чтобы выпить на Большой земле, и, как обычно, опоздал. И тебя я не будил – ты все равно никогда ночью не спишь.
– Не для того, чтобы встретить тебя здесь пьяного и выслушивать весь этот бред.
– Я не пьян, – отчетливо проговаривает Рави. – Я просто хочу знать, почему рыбы Бранкузи нет в зале для приемов. Нет, не так: я хочу знать, почему тебе все равно, что она пропала?! Ты понимаешь, о чем я говорю? Один раз Айви уже использовала ее для создания подводного царства в своей спальне, и ты позволил ей оставить рыбу у себя на несколько недель, в окружении лохнесских чудовищ из лего.