Джеймс Миранда Барри - стр. 36
Во время церемонии знакомства мы с Алисой стояли плечом к плечу у конюшен. Кухарка вышла посмотреть.
– Значит, это и есть знаменитая девочка-мальчик миссис Балкли, о которой мы столько слышали, – сказала миссис Джонс, окинув меня долгим взглядом. Младенец принялся жалобно хныкать. Она передала его кухарке.
– С такой кожей нужно носить шляпу. Ты только посмотри, – обратилась она к кухарке, – одна сплошная веснушка. Алиса, принеси шляпу из маслобойни.
Алиса всегда слушалась мать. Она кинулась выполнять распоряжение. Миссис Джонс ущипнула меня за щеку. Мне это не понравилось, но мне понравилась сама миссис Джонс.
– Я слыхала, ты учишь читать мою старшую, – заявила она наконец.
– Да, мэм.
– Что ж, я тебе за это благодарна. Сама я грамоте не знаю, а муж может читать. Но девочек надо выучить как следует. Когда она научится, продолжай помогать ей. Ты ведь можешь давать ей книги?
– Да, мэм. – Книги были очень дороги. Франциско никогда не разрешал выносить ни одну из своих книг за пределы библиотеки. У матери была собственная небольшая библиотечка в книжном шкафу в будуаре. Книги не позволялось переносить из одного собрания в другое. Было не вполне ясно, каким образом я стану воровать книги для Алисы, но, несомненно, я что-нибудь придумаю.
– Спасибо тебе, детка. Надеюсь, твой отчим планирует продолжить твое собственное образование.
– Надеюсь. Он ничего об этом не говорил.
Она вдруг вспыхнула и заговорила с большой решимостью:
– Твоя мать должна настоять на этом. Ты одета как мальчик, как сын, а не как дочь. Ты можешь требовать мужских привилегий.
Миссис Джонс произнесла это с тем жаром и с той жестикуляцией, с которыми говорила Алиса, когда просила меня научить ее читать. Алиса вернулась с большой соломенной шляпой и нахлобучила ее мне на голову. Младенец снова начал хныкать. Миссис Джонс вздохнула и взяла его у кухарки.
– Идите, дети. – Нас отпустили. Она поцеловала нас обеих на прощание, и мы побежали восвояси. От нее пахло свежей травой и теплым сеном – гораздо лучше, чем от большинства взрослых в доме.
– Вот. Моя мама, – гордо сказала Алиса.
Каждый год в доме устраивался летний бал, в первую субботу августа – в честь дня рождения леди Элизабет. Это был веселый, необязывающий праздник, на который созывали всех соседей. Эрскины не были снобами и приглашали всех подряд, так что смесь сословий иным казалась довольно шокирующей. Алиса со вкусом описывала последний летний бал. Она помнила все – кто напился и кого стошнило, у кого спустился чулок, кому пришлось ослабить корсет, кто танцевал всю ночь и с кем, кто уснул прямо в библиотеке, уронив голову на блюдо для фруктов, какие стаканы разбили и что подавали к столу на кухне. Детям позволяли не только наблюдать за праздником, но даже танцевать. На мою просьбу оставить за мной первый танец Алиса ответила, что должна заглянуть в свою бальную книжечку. Остаток вечера мы провели, сшивая книжечку, чтобы она могла в нее заглянуть.