Джентльмены шутят. Фунтик английского юмора - стр. 9

Работая над «Лавкой древностей», писатель не мог спокойно ни есть, ни спать: маленькая Нелл постоянно вертелась под ногами, требовала к себе внимания, взывала к сочувствию и ревновала, когда автор отвлекался от нее на разговор с кем-то из посторонних.

Во время работы над романом «Мартин Чезлвит» Диккенсу надоедала своими шуточками миссис Гамп: от нее ему приходилось отбиваться силой. «Диккенс не раз предупреждал миссис Гамп: если она не научится вести себя прилично и не будет являться только по вызову, он вообще не уделит ей больше ни строчки!» – писал Льюис.

Именно поэтому писатель обожал бродить по многолюдным улицам. «Днем как-то можно еще обойтись без людей, – признавался Диккенс в одном из писем, – но вечером я просто не в состоянии освободиться от своих призраков, пока не потеряюсь от них в толпе».

«Пожалуй, лишь творческий характер этих галлюцинаторных приключений удерживает нас от упоминания о шизофрении в качестве вероятного диагноза», – замечает парапсихолог Нандор Фодор, автор очерка «Неизвестный Диккенс» (1964, Нью-Йорк).

Диккенс был очень суеверным человеком. Он ко всему прикасался три раза – на удачу, считал пятницу своим счастливым днем, а в день выхода последней части очередного романа непременно уезжал из Лондона.

Каждые 50 строк написанного Диккенс запивал глотком горячей воды.

Питал странную привязанность к парижскому моргу, где мог проводить целые дни напролет, захваченный видом неопознанных останков.

Писатель ненавидел памятники и в своем завещании запретил, чтобы в его честь возводили какие-либо статуи.

Всегда спал головой на север. Также он садился лицом на север, когда писал свои великие произведения.

С самого начала отношений Чарльз Диккенс заявил Кэтрин Хогарт, своей будущей жене, что ее основное назначение – рожать детей и делать то, что он ей скажет. За годы их совместной жизни она родила десять детей, и все это время беспрекословно выполняла любое указание мужа. Однако с годами он начал ее попросту презирать.

Диккенс не смог закончил и начальной школы. Когда будущему писателю было 11 лет, он начал работать на фабрике по производству крема для обуви.

Писатель назвал главного негодяя из романа «Оливер Твист» Фэйгин – точно так, как звали его лучшего друга, Боба Фэйгина.

Диккенс в конце жизни раскаивался в том, что сделал одного из злодеев евреем (Фейгин). Во искупление этой вины Диккенс вывел среди персонажей своего романа «Наш общий друг» доброго и благородного еврея Райю, во всем противоположного Фейгину.