Джентльмены чужих писем не читают - стр. 27

– Ну, и что там у них за шум, а драки нет? – скучным голосом спросил Бурлак.

– Как раз драка есть, Владимир Николаевич! – сказал Машков с некоторым всё же возбуждением. – Подстрелили одного у них!

– Да? – саркастически хмыкнул Бурлак. – Из чего? из ба'абана?.

– Насмерть! – капитану Машкову на начальственный юмор реагировать было покамест не по чину. – В городе!

– Кроме шуток? – Бурлак привстал из-за стола.

– Так точно!

– Что же ты молчишь, бляха муха?!. Каждое слово из тебя щипцами приходится вытаскивать!.

– Виноват, Владимир Николаевич!

– Кого подстрелили?

– Сергомасова!

Бурлак посмотрел на Машкова с одобрением, благо его-то физиономии Машкову видно не было. Если бы из его ребят кого-нибудь, не дай Бог, подстрелили – хер бы соседи вообще чего узнали. А этот – даже фамилию выяснил. Профи!

– Ещё что узнал?

– Консул с Петровым туда поехали, – сказал Машков. – Это пока всё.

– Ладно, свободен.

Машков испарился.

Бурлак, постояв секунду в нерешительности, вышел вслед за ним и поднялся в рубку радиоконтроля.

Лейтенант Финогентов, сидевший в этот день на радиоконтроле, нисколько не удивился, когда грузная фигура Бурлака ввалилась в его каморку. Похоже, он Батю ждал. Не говоря ни слова, он протянул ему наушник.

– Где? – спросил Бурлак.

Финогентов шлёпнул ладонью по распластанной на стене карте маньянской столицы в районе Панчо Вилья.

Бурлак прижал наушник к уху и стал слушать полицейские переговоры. На его квадратной физиономии отобразился интерес. Пальцем он показал лейтенанту на блокнот с карандашом. Взяв блокнот в руку, он вдруг услышал нечто такое, отчего карандаш в пальцах его сломался, а блокнот в каком-то перекошенном виде упал на бетонный пол, и листы из него разлетелись в стороны.

– И я, как всегда, последним об этом узнаю!.. – пробормотал он и нахмурился.

Перепугавшийся лейтенант Финогентов поспешил протянуть ему новый блокнот. Бурлак, не глядя, нацарапал в нём загадочные слова: “АГАТА СЪЕЛО НЕГРО ОКТЯБРЬ”. Финогентов как бы ненароком заглянул в блокнот, прочитал написанное и вздрогнул. Он парился в трюме, не видя света белого, почти год, и не всегда адекватно воспринимал то, что вокруг него происходило. Имя Агата ничего не говорило лейтенанту, но что-то было пугающее в том, что она, вернее, оно съело какого-то негра. А главное – Батя реагировал на это так, будто съеденный негр приходился ему, по меньшей мере, племянником.

Наконец, Бурлак швырнул наушник бледному лейтенанту и сказал:

– Сиди и слушай. Если они бабу споймают, быстро ко мне с докладом. Если меня на месте нет – Гришке скажи, пускай он Машкова отрядит, чтобы меня нашёл. Понял?