Джентльмен. Настольная книга изящного мужчины (сборник) - стр. 48
Но прекратим сей пример и представим себе какого-нибудь, впрочем, благородных свойств придворного в деревне в обществе простодушных чиновников, провинциальных дворян. Здесь господствует непринужденная веселость, искренность и свобода; говорят всегда только о том, что ближе всего к селянину. Нет никаких утонченных оборотов. Шутят всегда остро, но без колкости и притворства. Придворный намерен им подражать; вмешивается в их разговоры; но в выражениях его, кажется, нет откровенности и простосердечия. Что в их поступках казалось невинным, то в нем оскорбительно. Он чувствует это и хочет их заставить подражать себе. В городе считают его приятным собеседником, и он всеми силами старается и здесь тем же блеснуть; но пустые анекдоты, черты нежности, им не обнаруживаемые, здесь вовсе неизвестные, остаются безуспешными. Он здесь кажется насмешником, между тем как в городе никто не обвинит его в сем пороке. Самые острые, по мнению его, комплименты кажутся притворными. Ласки, щедро расточаемые им перед женщинами, и которые только учтивы и ловки, кажутся насмешкою. Вот как велико различие тона между двумя только классами людей!
Профессор, который в ученом свете пользуется некоторою славой, мнит в тишине своего кабинета, что университетский округ, его вмещающий, есть средоточие всей важности и что наука, в которой он приобрел познание, единственно полезна для человека и одна токмо достойна истинного напряжения сил. Всякого, кто только ею не занимается, он называет презрительным именем Belletrist (ученым щеголем). Знатную путешественницу, которая желает узнать лично славного мужа и в сем намерении посещает его, дарит он ученым рассуждением своим на латинском или греческом языке. Он занимает общество то разбором новых академических мнений, то забавными рассказами о студенческих летах своих.
Однажды случилось мне обедать вместе с прелатом Н… при… дворе… Его Преосвященству дано было почетное место подле Ее Светлости принцессы А… Пред ним по случаю лежала разливная ложка, но он думал, что она положена пред ним из особенного к нему уважения, и, желая показать, что и он знает вежливость, предложил с почтением принцессе вместо себя воспользоваться сею ложкою, которая, впрочем, была слишком велика и вовсе несоразмерна с маленьким ротиком Ее Светлости.
В каком замешательстве находится иногда человек, который мало читает журналов и новейших модных сочинений, когда он по случаю попадает в общество ученых женщин и господчиков!
Равным образом сколь несносно должно быть положение так называемого светского человека, когда он находится в кругу людей, имеющих тайную между собою связь!