Джем и Дикси - стр. 18
Дикси лишь качает головой:
– Ничего особенного.
Но я стою на своем:
– Оно у тебя с собой, верно?
– Господи, Джем, я же сказала, не сейчас! Иди и займи себя чем-нибудь. От твоего сопения уже пол трясется. Увидимся дома.
– Жестко ты ее, Дикс, – гогочет второй парень.
Я отворачиваюсь и потерянно скольжу взглядом по столовой, чувствуя, как на меня накатывает это мерзкое, но такое знакомое чувство. Чувство, что я снова оказалась не к месту. Я снова лишняя.
Денни все еще пялится на меня из-за своего столика. Ткнув в его сторону многозначительно вытянувшийся третий палец, я вытряхиваю содержимое моего подноса в мусорку и ухожу из столовой.
Когда подходит время урока физкультуры, меня вызывает мистер Бергстром. Первое, что я вижу, когда захожу в кабинет консультаций, – его знакомую, всегда такую спокойную улыбку. Этот человек обладает удивительным даром: стоит ему улыбнуться, как на душе становится легче.
– Привет, Джем!
– Здравствуйте.
– Прости, что пришлось заставить тебя пропустить урок. У моего сына сегодня концерт, и мне придется уйти пораньше, но я очень хотел побеседовать с тобой сегодня.
– Можете заставлять меня пропускать физкультуру сколько душе угодно, – ухмыляюсь я, но невольно бросаю взгляд в дверной проем. Интересно, меня уже хватились или нет?
– Присаживайся. – Мужчина кивает в сторону кресла, и я покорно опускаюсь на мягкое сиденье. – Лука обмолвился, что за обедом ты выглядела подавленно.
Я не знаю, что на это ответить. В ответ на мое молчание мистер Бергстром лишь задумчиво проводит рукой по свежевыбритой голове. Под его ногтями – темные полосы скопившейся грязи. Похоже, он снова работал во дворе. В те дни, когда я не могла выдавить из себя ни словечка, он увлеченно рассказывал мне о своем домашнем хозяйстве и ландшафтных проектах.
– Так что, ты действительно чем-то расстроена?
Я вжимаю голову в плечи:
– Я не собираюсь снова слетать с катушек, если вы об этом.
И терять контроль, и бросаться вещами, и кричать тоже. Я больше не хочу вытворять ничего из того, что я делала, когда впервые попала к Скарсгарду.
– Допустим. Но я всегда прислушиваюсь к словам Луки. Он хороший парень. Знаешь, мне кажется, что он тебя понимает.
Я пожимаю плечами:
– И что же он сказал?
– Что у тебя не всегда есть деньги на обед, да и еду с собой ты не носишь. Он переживает за тебя.
– Зато сам-то он готовит своим детям каждый день. Это так мило.
Мистер Бергстром только кивает. Я думаю о том, как же объяснить все это. То, почему меня так злит Лука. То, почему мне так хочется, чтобы его счастливые дети хотя бы один день прожили без него, – просто чтобы понять, каково это. То, почему я так отчаянно пытаюсь не дать ему подумать плохо о маме. Если бы мистер Бергстром только знал все это… Он бы точно подумал, что я ужасный человек. Разве можно назвать хорошим человека, который ненавидит чужих детей за то, что их жизнь складывается именно так, как и должна?