Джек Ричер: Средство убеждения - стр. 49

Это была стандартная скользящая рама из двух половин. Нижняя, расположенная снаружи, поднималась вверх. Сетки от комаров не было. Внутри краска была положена тонким аккуратным слоем. Снаружи, где рама подвергалась воздействию непогоды и ее приходилось постоянно перекрашивать, слой краски был толстый и неряшливый. Окно запиралось латунным шпингалетом. Никаких современных охранных систем не было. Сдвинув шпингалет, я попытался поднять окно вверх. Рамы разбухли от краски, но двигались. Приоткрыв окно дюймов на пять, я ощутил дуновение холодного морского воздуха. Перегнувшись через подоконник, я осмотрел его, ища датчики системы сигнализации. Их не было. Подняв окно до конца, я внимательно изучил раму. Никаких признаков охранных систем. Но это было понятно. Окно находилось в пятидесяти футах над скалами и океаном. А сам особняк был недоступен благодаря высокой стене и воде.

Высунувшись в окно, я посмотрел вниз. Я нашел то место, где стояли мы с Дьюком, когда он стрелял из револьвера. Минут пять я свешивался в окно, опираясь локтями на подоконник, вдыхая соленый воздух и размышляя насчет того патрона. Я нажал на спусковой крючок шесть раз. Должна была бы получиться кровавая каша. Моя голова лопнула бы, словно переспелый арбуз. Дорогие ковры на полу были бы безнадежно испорчены, дубовая обивка расщеплена. Я зевнул. От размышлений на свежем воздухе меня потянуло в сон. Нырнув обратно в комнату, я опустил раму и лег в кровать.

Я успел встать, принять душ и одеться, когда в пятнадцать минут седьмого послышался щелчок замка, который отпер Дьюк. Начинался день номер двенадцать, среда, день рождения Элизабет Бек. Я уже проверил электронную почту. Сообщений для меня не было. Ни одного. Меня это ничуть не встревожило. Я провел десять спокойных минут у окна. Прямо передо мной вставало солнце, океан был безмятежен. Он казался серым, маслянистым и подавленным. Отлив был в самом разгаре. Обнажились скалы. Тут и там блестели лужицы воды. На берегу копошились птицы. Это были черные кайры. Они как раз меняли оперение. Черное вместо серого. У них были ярко-красные ноги. Вдалеке кружили в воздухе бакланы и чайки с черными спинами. Над самой водой носились серебристые чайки, выискивая завтрак.

Дождавшись, когда шаги Дьюка затихнут в коридоре, я спустился вниз, прошел на кухню и столкнулся лицом к лицу с верзилой из домика привратника. Он стоял перед раковиной и пил воду из стакана. Вероятно, запивал ежедневную горсть стероидов. Верзила был просто необъятный. Во мне шесть футов пять дюймов роста, и мне приходится быть осторожным, входя в стандартный дверной проем шириной тридцать дюймов, чтобы не задеть плечами за косяк. Но этот тип был по крайней мере на шесть дюймов выше меня и дюймов на десять шире в плечах. И весил он фунтов на двести больше моего. А может быть, и еще больше. Меня до мозга костей проняла неприятная дрожь, что бывает всегда, когда я сталкиваюсь с великаном, рядом с которым чувствую себя маленьким. Казалось, весь мир чуть сместился.