Джек-потрошитель - стр. 3
Наш незнакомец оказался перед оградой Гайд-парка в окружении весьма пестрой толпы! Там были женщины всех возрастов, что надели вуали, но особенно трогательно траур смотрелся на проститутках, чье существование старая королева всегда отрицала…
Мальчишки, взобравшись на платаны, болтали, как мартышки, бросались сучьями и апельсинными корками.
В общем, люди из городских низов обступали нашего бородача со всех сторон. Они ели бутерброды, стряхивая крошки. Толпа шумела вокруг него, голося на лондонском просторечии. Все это невольно вызвало в душе у него раздражение и желание вырваться отсюда, из этой тошнотворной среды… Но вот-вот должна была показаться процессия! Он стоял на месте, оглядываясь по сторонам. И вдруг по другую сторону дороги увидел высокого осанистого господина в мягкой шляпе, с усами и густыми бровями, из-под которых пристально прямо на него смотрела пара темных глаз. Взор этих глаз пронзал и обжигал его. Он почувствовал, как все внутри него похолодело, а потом его обдало жаром. Краска бросилась в лицо его. И, словно преступник, застигнутый на месте преступления, он поспешно заработал локтями, пытаясь протиснуться сквозь толпу наружу. Однако, в этот миг до слуха всех собравшихся перед оградой Гайд-парка долетели звуки военного оркестра, играющего торжественный и жутковатый похоронный марш…
Толпа тотчас притихла. Как писал современник, «медленно приближалась музыка и погребальное шествие, и наконец, среди всеобщей тишины длинная процессия влилась в ворота парка… Вот он, катафалк королевы, – медленно плывущий мимо гроб Века!» При виде его люди обнажали головы, снимая свои шапки.
«Крохотный гроб, задрапированный нежнейшим белым атласом и увенчанный королевскими регалиями, – от этого зрелища веяло невинностью, чистотой и женственностью, присущей той, что спала под покровом», – мог бы подумать наш незнакомец, когда гвардейцы в алых мундирах и медвежьих шапках, – из почетного караула Букингемского дворца, – поравнялись с тем местом, где он находился. Время для него как будто остановилось. Он провожал глазами гроб, лежащий на лафете, пока тот не скрылся от его взора за спинами военных в мундирах, шлемах и шапках, шествующих строем как на параде.
«Таково было ее желание. Она сама все это распланировала», – подумал он и усмехнулся своей мысли. – Все, как всегда… – сказал он вслух, но его голос утонул в громе печальной музыки. Процессия отдалялась, звуки оркестра почти стихли, народ, между тем, стал быстро расходиться, а он все еще продолжал стоять на месте.