Джек/Фауст - стр. 49
Ты слушаешь меня, – проворчал Мефистофель, – но не пользуешься моими советами.
– Они нам совершенно непонятны, – проговорил себе под нос Фауст, кланяясь проходящему мимо бюргеру, который ответил ему учтивым поклоном.
Ты похож на мальчишку, который так рвется построить шалаш на дереве, что лезет в сад еще до того, как дуб пророс из желудя. Весьма неразумно считать, что тебе удастся произвести революцию в науке вашего мира, не усовершенствовав сперва технологию. Если ты попытаешься построить свой шалаш сейчас, то лишь потопчешь семена.
– Я ученый, а не слесарь.
Чтобы переделать мир, помимо книг, требуются и молотки; нужно не только болтать, но и попотеть. Революция – это не пирушка на природе. Ты можешь приводить сколько угодно самых разумных доводов, но все твои изящные рассуждения не убедят ровным счетом никого. Вера требует демонстраций, а для них тебе понадобится циклотрон.
– Оставь эти тщетные попытки убедить. Лучше развлеки меня.
О, запросто!
Этим вечером Мефистофель предстал в обличье татуированного американского дикаря: из одежды – только набедренная повязка, в растянутые мочки ушей вставлены деревянные круги. С собой он нес длинное копье и небольшой кожаный мешочек, свисающий с ремня на шее. По бокам голова была выбрита наголо, а из хохолка торчали перья попугая макао; зубы же были подточены так, что стали острыми. Но при этом его манера держаться, жестикуляция и горделивый взгляд были просты и непринужденны, поэтому он являл собой необычную смесь благородства и звериной чувственности.
Какая область знаний лучше подходит твоему теперешнему настроению: физика, химия или биология?
– Покажи мне незнакомое существо, – ответил Фауст, подумав прежде всего о Dinosauria, этих титанических чудовищах, правивших миром невероятно много миллионов лет назад, о существовании которых он впервые узнал в таверне на пути из Виттенберга в Нюрнберг. – Что-нибудь настолько мне неведомое, что оно повергло бы меня в изумление. Что-нибудь намного необычнее, чем жирафы, и более опасное, чем электрические угри. Что-нибудь приятное глазу и при этом приводящее разум в замешательство.
Мефистофель положил копье на плечи и свесил с него обе руки, словно был на распятии.
Необычайно опасное, один даже вид которого приводит в смятение. – Его рот исказила жестокая улыбка. – У меня есть как раз такая штучка. Смотри! – она идет сюда!
Мимо них прошла молодая скромно одетая женщина. Узнав Фауста, она приветливо улыбнулась и кивнула. Когда Фауст посмотрел ей вслед, дьявол взял его за руку.
Хорошенькая пташка, а? Любимая дочь нашего домовладельца. Если рядом не будет ее матери, она тотчас же задерет перед тобой юбки. Да и мамаша едва ли лучше; достаточно сказать приятное словечко, и можно пощупать ее в темном уголке. Она, конечно, выглядит уже не так миловидно, но ведь ночью все кошки серы. – Он указал копьем через реку, туда, где из окна задумчиво смотрела темноволосая девица. – Тихая женщина с обманчиво скромным взглядом. Но у нее сифилис, и этого достаточно, чтобы ее отвергнуть.