Джек/Фауст - стр. 4
Фауст выудил из стопки книг под рукой том Галена. Остальное свалилось на пол. Он помахал книгой древнегреческого врача перед носом молодого человека.
– Вагнер, тебе когда-нибудь доводилось вскрывать человеческое тело?
– Господи Иисусе, никогда!
– Если бы ты вскрыл… если бы вскрыл… Некоторое время я служил в польской армии врачом. О, как много там было больных, и сколько я проделал операций! Во время турецких кампаний я зашивал раны и отпиливал ноги сотням людей! То, что ты выказываешь такой ужас перед неприкосновенностью мертвого, для меня совершенно непостижимо. Почему твоя нравственность не страдает от вида отрубленных органов живых людей, когда ты знаешь, что ничем не сможешь им помочь, и в то же время для тебя преступно и грешно взирать на неповрежденные органы тех, кто больше не ощущает боли? Уверяю тебя, куда больший ужас испытываешь, вскрывая тело, когда оно еще вопит.
Так, я провел серию исследований по происхождению недомоганий. И быстро обнаружил, что органы, описанные нашим старым добрым Клавдием Галеном, – вовсе не человеческие. Спросишь – почему? Да потому, что в своем свинском отношении к неприкосновенности человека старый плут изучал внутренности забитых свиней, каковую анатомию и перенес на тело человека. Свиней! И тринадцать сотен лет мы лечили людей точно свиней, а все только из-за слов человека, которые мог бы опровергнуть любой дурак с ножом и трупом.
– Не говорите так о Галене, господин учитель! Как и о величайших анатомах, которые божественно вдохновили отца врачей, что…
– Отца лжи, ты хотел сказать, – произнес Фауст, сжимая том Галена так сильно, что побелели костяшки пальцев. – Избавимся от еще одного лжесвидетеля, который больше не будет вводить людей в заблуждение!
И он швырнул книгу в огонь.
Вагнер с пронзительным криком бросился к камину. Учитель проворно оттолкнул его в сторону, схватил за руки и дико усмехнулся прямо ему в лицо.
– Мир станет лучше без этих шарлатанов, паразитов, аптекарей и цирюльников – пусть отправляются к женщинам-ведьмам и собирательницам корешков. Или, еще лучше, пусть никуда не отправляются вовсе! – С видом пренебрежения толкнув Вагнера обратно, он вцепился в другую книгу. – А-а, вот сокровище: «Комментарии» Аверроэса на Аристотеля в довольно сносном переводе с арабского, сделанном Жераром из Кремоны. – Он сладострастно погладил пальцем корешки красной кожи, отлично понимая, как его ученик желал бы углубиться в эту книгу. – Лжец пишет заметки о лжи другого лжеца. Да-а, безусловно, редкое злодеяние.
И с этими словами он замахнулся.