Дзержинский и его ВЧК в действии. Книга первая - стр. 8
По сведениям отделения Дзержинский принадлежал к районному комитету СДкПи (ошибка – к главному правлению), в коей известен по кличке «Иосиф», играл в ней весьма видную роль, состоя в партийных верхах, Дзержинский был организатором партийных съездов, на каковых сам участвовал, а также занимался колпортажем партийных органов, рассылая их по краю.
При опросе в порядке положения о государственной охране Дзержинский отказался указать место своего жительства, признавшись, что находится под судом и освобожден под залог в тысячу рублей. На другие вопросы относительно принадлежности партии ответов давать не пожелал.
Дело по наблюдению за формальным дознанием о Феликсе Дзержинском. №4297. 1908.
Были провокаторы, от оговоров которых шли на виселицу до 200 человек. Каждое предательство становилось известно в X павильоне Варшавской тюрьмы. Жандармы проводили бесчисленные ликвидации виновных и невиновных, смешивая революционеров, бандитов, предателей в одну кучу. Каждая подлость становилась известна, ибо бесперебойно шла стукачная почта, а по ночам палачи вешали, вешали, вешали… Дзержинский в своем каменном мешке впитал в себя все эти несчастья.
В. Капсукас.
После пятилетнего знакомства в 1910 году Феликс женился на Софье Сигизмундовне Мушкат. После окончания Варшавской консерватории она стала революционеркой и членом ЦК СДКПиЛ, арестовывалась и ссылалась. Их сын Ян родился в тюрьме. В 1912 Софье удалось бежать из Сибири за границу, работала в Кракове. В 1918 служила в советском посольстве в Швейцарии, куда к ней приезжал Дзержинский, затем работала в Польском бюро РСДРП и советских учреждениях.
В 1912 году приезжаю в Варшаву, 1 сентября меня арестовывают, судят за побег с поселения и присуждают к трем годам каторги. В 1914 после начала войны вывозят в Орел, где и отбыл каторгу, пересылают в Москву, где судят в 1916 году за партийную работу 1910-1912 годов и прибавляют еще шесть лет каторги.
Ф. Дзержинский. Автобиография.
Из Варшавы арестованные после начала войны были отправлены в Орел. Не давали еды и воды. Голод в дороге был такой, что люди падали в обморок. Тогда Юзеф категорически потребовал начальника конвоя. Вечером на третий день явился начальник в сопровождении свиты. В ответ на требование Юзефа он заявил, что совсем не думает уступать, и, если арестанты осмелятся протестовать, он прикажет стрелять по ним, как по бунтовщикам.
Глубоко взволнованный Юзеф резким движением разорвал рубашку и, указывая на обнаженную грудь, заявил: «Мы не боимся ваших угроз. Стреляйте, если хотите быть палачами, но мы от своих требований отступить не можем».