Дюна. В кадре. Третья Книга - стр. 49

- Ну, с этим у тебя не должно быть проблем, - усмехнулся Иэн, а я, чувствуя, как ко мне приливают силы, покачала головой, будто он мог меня видеть. 

- Сама так думала! - возразила я. - Балетная пантомима - важная часть классических постановок. Но она отличается от действия в кадре. И иногда мне сложно перестроиться. Балетный жест отличается от бытового. Он обязан быть рельефнее, четче, масштабнее. 

- Ну, как и театральный, - ответил Сомерс, - разве вас не учат, в чем разница игры на камеру и игры на сцене?

- Учат! Но не в этом проблема…

- А в чем? - поинтересовался он, и я с интересом пояснила:

- Если в театральной постановке жест дополняет речь, в оперной - вокальную партию, то в балете жест не дополнительное средство, а основное. И я иногда переигрываю. Ридженс, наш преподаватель, меня одергивает. Говорит, Злата, ты не действуешь, а танцуешь руками. 

- Да, кинокамера не терпит гиперболы, - ответил Иэн.

- Именно, - кивнула я и, усмехнувшись, добавила: - Иронично. В свое время наш преподаватель на уроках балетной пантомимы ставила меня в пример. Говорила, что у меня выразительные, говорящие от природы руки, а сейчас я бью себя по конечностям, чтобы не утрировать действие. 

- Планируете что-то ставить? - спросил он.

- Конечно! 

- Наверное, классику?

- Да! От Шекспира отказались. Решили ставить Уильямса, - подхватила я, а про себя усмехнулась, вспоминая старый фильм. “А не пора ли нам замахнуться на Вильяма нашего Шекспира”.

- Обычно ставят “Трамвай” или “Кошку”… - тоном человека, который уже проходил этот путь, произнес Сомерс.

- “Кошку на раскаленной крыше”, - улыбнулась я.

Я, конечно, не рассчитывала на роль Мэгги, но готова была сыграть и фикус, лишь бы попасть на театральный помост, пусть и любительского театра.

- Какой метод вам дают?

- Учимся по Майснеру.

- Помню-помню, - усмехнулся Сомерс. - “Унция действия стоит фунта слов”. 

- Да-да-да, - подхватила я и, играя голосом, как Гарри Фаулер, дающий нам теорию, добавила низким тоном: - Актер должен фокусироваться на объекте, а не на том, что он говорит. Чем лучше актер взаимодействует с партнерами, тем он полноценнее.

- Нас учили по Страсбергу и Адлер, - произнес он.

- Читала о них, - кивнула я, - и была удивлена, что большинство методов так или иначе завязаны на Станиславском.

- Чехова не забуть.

- Да-да. Куда же без племянника Антона Павловича… - подхватила я и поймала себя на странных ощущениях. Несмотря на неразбериху в жизни, землетрясение, хаос в квартире и усталость после встряски и выброса адреналина, я чувствовала радость и подъем сил. Впрочем, как и всегда, когда речь заходила о сцене.