Дюна. На Троне. Пятая Книга - стр. 20
Порой мне казалось, он также догадывался о моем отношении к Уильяму, но мирился с этой моей нелюбовью, потому что видел мою суть и выбрал меньшее из зол. Поступил рационально. Поставил долг короля - развивать свое королевство - выше чем эмоции по отношению к внуку.
- Да, у каждого своя миссия… - тихо проговорила я, а он добавил:
- У прогресса сложная функция. Ему нужно пробиться и победить болото, в том числе, и в человеческих головах. Я рад, что ты повстречалась на пути Вильгельма. Если бы он связался со слабой женщиной, как мой сын Густав, то мне бы пришлось до конца своих дней направлять внука, и не знаю, с какими мыслями я бы отошел в мир иной.
Мать Уильяма, Нора, была интересной женщиной, любила и мужа, и своих детей, но плохо владела эмоциями, и, кроме дома, семьи и светской жизни ее мало что интересовало. Я не считала эти качества слабостью, но для управления государством они не годились. Кто-то в их паре должен был быть лидером и принимать решения холодной головой.
- Поэтому вы и короновали Уильяма раньше. Хотели передать ему как можно больше опыта, - задумчиво проговорила я.
- Ты переняла мою эстафету, Элизабет. Справляешься с грузом ответственности и тяжестью короны. Я же могу уйти на покой с чистым сердцем, чтобы нянчится с правнуками, - Улаф повернулся к пруду и с теплотой посмотрел на Улли.
В последнее время старик называл меня чаще вторым именем. Видимо, тоже считал, что я выросла из Златы. Он видел во мне, скорее, своего компаньона, соратника, а не жену внука.
- Все равно, я переживаю, что уделяю недостаточно много внимания сыну… - это было правдой. Я тоскавала по Улли.
- Тебе хватает сил удерживать баланс… Не знаю как, но тебе это удается. Надеюсь, что так будет всегда.
- Спасибо за доверие, - снова поблагодарила я, и Улаф коротко кивнул.
Старый король не стал вести романтические беседы и пафосных речей о том, что любовь это главное, что все, для чего мы живем - это чувства и только они движут миром, что только их нужно слушать. Что все у нас с Уильямом получается потому, что мы вместе, потому, что мы семья. И я была благодарна старику за его рассудительность и мудрость. Он точно охарактеризовал наше с Уильямом взаимодействие и принял его, потому что видел, что это рабочая схема. В отличие от схемы Густав - Нора, которые любили друг друга, но не были способны на большее. Не потому, что не хотели, а потому, что такова была их природа. Они не понимали таких, как я, и, собственно, не должны были. Их круг интересов дальше семьи не распространялся, и это тоже было правильно. Наташа Ростова, растворившаяся в муже и детях, и любящий беспомощный гуманист Пьер Безухов, неспособный на жесткие решения. Управляемый пусть и положительными, но эмоциями, а не разумом. Собственно, если бы Густав стал королем, его бы захлестнула власть, и он бы не смог оперировать ею как инструментом. Она бы его поглотила.