Дюна: Леди Каладана - стр. 64
– Знаешь, я когда-то была красавицей, – задумчиво произнесла старуха, – как ты сейчас. Я была очень востребованной.
– Ты и сейчас красива.
– А ты еще и добрая. – Она помолчала, а потом прохрипела: – Доброта – это слабость.
Джессика жестко посмотрела на старуху.
– Доброта – это выбор, а мне приходилось принимать тяжелые решения. Твоя доброта причинила много бед.
Старуха прищурилась и отвернулась.
– И эта цепь бедствий – только начало. Ты станешь причиной множества несчастий, и их последствия будут сказываться много поколений! – Она испустила глубокий трескучий вздох. – Ты первый камешек лавины, которая до основания разрушит Орден сестер, и мы это знаем. Неужели уже слишком поздно, и мы не сможем остановить этот сдвиг? Может, и так… если ты не захочешь поступить, как необходимо.
Джессика ощутила нестерпимый холод. Причина, по которой Бинэ Гессерит считал эту женщину ценной, заключалась в ее специфическом целенаправленном предзнании будущего ордена.
– Но в чем моя ответственность? Почему вы хотите разлучить меня с сыном? Что такого ужасного я могу совершить?
– Все уже свершилось! Этого не должно было произойти, этого нельзя было допускать… – Она с трудом, тяжело задышала. – Мальчик едва не погиб сразу после рождения, но Мать Квизаца Анирул спасла его! Она совершила ошибку! Ошибку! Оказалась слишком доброй. И ты тоже слишком добрая.
Джессика вырвала руку.
– Что ты хочешь сказать?
– Все проистекает из твоего упрямства! Надменная девчонка. Твой идиотский акт любви погубит миллиарды жизней.
Гнев Джессики пересилил страх.
– Твой расстроенный ум погружает тебя в мир иллюзий.
Она подумала о Поле, о его усердном учении, о том, как предан он своему отцу и чести Дома Атрейдесов, решив стать хорошим герцогом.
– Сестрам не следует слушать твой бред. – Она заговорила еще тише. – Им вообще не стоило прислушиваться к тебе.
Если бы не эта безумная старуха, она сейчас была бы дома, на Каладане, с Полом и с Лето…
Голос старухи приобрел сверхъестественный зловещий оттенок, словно она говорила сквозь время и пространство. Она попыталась вырваться из пут, натянув лямки и ремни, и с неожиданной силой схватила Джессику за запястье. Сделав это, Лезия взволнованно зашептала:
– Твой сын, сын, которого нельзя было зачинать… – Она помолчала, а затем ее голос заглушил все другие голоса ее памяти. – У твоего сына ужасающая цель.
Старуха до боли сдавила руку Джессики, ту пробил озноб, когда в сознание хлынул поток женских голосов, сначала приглушенных и отдаленных, а затем зазвучавших громче и неотразимее. Вместе с ними перед внутренним взором Джессики предстали лица, заполонившее все ее сознание, весь ум.