Дюна: Леди Каладана - стр. 54
– Я делал это не ради вас. – Лето силой воли подавил эмоции. Если бы эта ведьма погибла в музее Коррино, она не смогла бы дергать за веревочки, чтобы манипулировать Джессикой. Сестры являлись насквозь лживыми созданиями, и теперь ему ясно, что его связь с матерью его сына столь же иллюзорна, как голографические картины вокруг императорского дворца.
Он чувствовал, что Мохайем буквально пронзает его взглядом. Она же прекрасно понимала его эмоции и ход мыслей.
– Точно известно, что Джессика благополучно прибыла в Школу Матерей. Ее хорошо приняли, о ней позаботятся, и вам больше нет нужды о ней беспокоиться.
– Джессика сделала выбор. Она показала, кому верна, а я извлек из этого важный урок.
Мохайем улыбнулась и сделала вид, что не поняла сказанного.
– Я рада, что вы довольны ее многолетней службой. Джессика в молодости была моей ученицей. Я хорошо ее учила.
– Слишком хорошо.
– Орден сестер всегда может предоставить Дому Атрейдесов другую наложницу. Я с удовольствием приму участие в выборе. – Она поклонилась, кажется, поддразнивая герцога. – Я могу найти женщину, более подходящую для вас.
Гнев охватил Лето, он отвернулся.
– В этом нет необходимости. В замке Каладана больше не нужны ведьмы.
Очень скоро волны дворцовых слухов стали клубиться вокруг прибытия еще одного скандального аристократа Ландсраада, неиссякаемого источника сплетен. После многолетнего отсутствия на Кайтэйн с пышными церемониями прибыл барон Онар Молаи, явился так, словно в прошлом ничего не произошло. Он так сильно рисовался при дворе, что возбудил бесконечные разговоры о его опале и бесчестье и о том, и как Ксора, его наложница из ордена Бинэ Гессерит, наставила ему рога, открыто и бесстыдно связавшись с императорским сардаукаром прямо при дворе.
Люди, прибывшие с отдаленного Каладана, проявляли мало интереса к политике и придворным скандалам, но даже Лето слышал невероятную историю, потрясшую ряды сардаукаров и личной гвардии императора. Это событие пошатнуло положение Дома Молаи и позиции аристократа в Ландсрааде, и смягчился он только после того, как Орден сестер предоставил ему новых наложниц. Барон пребывал в тени почти два десятка лет.
Теперь, дерзко появившись в Кайтэйне после долгого отсутствия, он не проявлял ни мятежности, ни забывчивости. Лето наблюдал, как он общается с чопорными аристократами, словно со старыми приятелями. Молаи делал вид, что предательство целиком и полностью легло на совесть его наложницы, и не испытывал в связи с этим ни тени смущения.
Эта ситуация заставила Лето думать о Джессике и о более тонком способе, каким она причинила боль ему. Он также помнил слова Мохайем. Стоит ли залечить боль, приняв череду следующих наложниц, просто чтобы забыть Джессику? Однако Лето понимал, что это лекарство не подействует, только причинит страдания Полу.