Дышу тобой - стр. 30
Драконица прищурилась, словно видела на крышке люка нечто необычное. С минуту она не двигалась. Затем ткнула пальцем в воздух несколько раз – так нажимают на кнопки – и отпрянула. Я инстинктивно отскочила, потому что крышка взмыла вверх. Зависла над землей и замерла, открыв взору черный зев входа в подземелье.
Не размениваясь на объяснения, не дожидаясь нашей реакции, драконица сиганула в черноту и пропала. Лакоста последовала за ней. Волчица, не раздумывая, прыгнула в дыру. Мы с Леной переглянулись, взялись за руки, зажмурились и устремились за девушками.
Я думала, мы окунемся в холод. Пещеры, подземелья, гроты всегда ассоциировались у меня с прохладой и сыростью. Но тело окутал теплый, сухой воздух. Ноги словно погрузились в нечто мягкое, невесомое. Оно затормозило падение и стопы плавно встали на гладкий теплый камень.
Белесый свет царапнул веки и резанул по глазам. Я зажмурилась посильнее.
– Перестраивайтесь. С ночного зрения на дневное, не то все глаза испортите. А они долго восстанавливаются, – послышался рядом совет Лакосты.
Похоже, Лена столкнулась с той же проблемой.
Боль в глазах усилилась, резь сменилась жжением, будто свет стремился спалить веки и все, что под ними.
– Ну же! Девочки! Просто притушите ночное зрение! – посоветовала Арлитта.
Лена выругалась – матерно и смачно. Я закрыла лицо ладонями – боль становилась все сильнее, в глаза словно иглы вонзали, да еще и проворачивали там, для пущего наслаждения.
Казалось, весь мир превратился в боль. Она поползла дальше, начала раскалываться голова, заныла шея, затекли плечи.
И словно откуда-то издалека послышался голос Лакосты. Он вздрагивал от волнения и срывался.
– Девчонки! Не паникуйте! Первый раз всегда так. Выдохните, успокойтесь. Понимаю, сложно, больно и страшно. Ужас! Попробуйте отключиться, подумать о дыхании и представить, что вы гуляете днем. Днем, понимаете? Или утром.
Даже не знаю, как, но мне удалось немного отрешиться, отчасти забыть об ужасных ощущениях. Боль отступила на задний план, воображение нарисовало полдень в лесу. Солнечные лучи секирами прорываются сквозь кроны, птичий хор наполняет воздух дивной мелодией. Где-то хрустят ветки – пробирается крупный зверь, шуршит в листве ветер – запутался, рвется на волю. Сердце бьется ровнее. Боль уходит… Глаза медленно восстанавливаются. Вот черт! Я же оборотень! И регенерация соответствующая. Спасибо вам, древние гарги, что передали нам с Леной свои гены. Низкий поклон.
Я приоткрываю один глаз, другой. Фуф… Отлегло.
Рядом с облегчением выдохнула Лена.