Дым Отечества - стр. 5

Он сел.

Пока сидишь, кресло снимает множество показателей, несравненно больше, что могут личные браслеты. Много чего в этом кресле спрятано, он, Фомин, сам его и устанавливал за неделю до отлёта: прежнюю модель признали устаревшей.

– Что тревожит, Корней Петрович?

– По медицинской части ничего. Почти ничего. Просто вы говорили – докладывать о всяких странностях, непонятках, мороках. Вот я и пришёл.

– Были мороки?

– Совершенная ерунда. Красная Бусина. Даже толком не уверен, что видел. Будто действительна бусина. Крупная, с вишенку, совершенно круглая и светится вишнево – не очень ярко, но несомненно. Смотрю неотрывно, а рука за отвёрткой тянется. Достать не успел – исчезла бусина. Я не моргал. Вот она есть – и вот её нет. Никакой электростатики, я проверил. Да там как раз и постовой тринадцать – бис. Барахлит постовой, я его как раз проверять пришёл. Вдруг и связано с Красной Бусиной.

– Что ж, Красная Бусина, значит, Красная Бусина. Будем разбираться, – сказал Норейка. – Не раскрою тайны, если скажу, что вы – третий, кто сегодня увидел Красную Бусину. Разумеется, это между нами.

– Разумеется, – ответил Фомин.

Психические феномены – штука заразная. Стоит одному зевнуть – за ним тут же потянутся другие. Стоит одному подцепить Ю-чесотку, как половина экипажа раздирает себя в кровь, хотя медики говорят об абсолютной невозможности передачи болезни от человека человеку. Вот и сейчас всяк начнёт видеть бусины. Нехорошо.

Третий год полёта, и какого полета! А главное, через три часа корабельного времени начнется Торможение. Не ко времени Бусина выкатилась.

Норейка по старинке выслушал его трубочкой, постучал молоточком по коленям и локтям, потом запустил саркофаг, агрегат, многажды превосходящий кресло пациента в возможностях диагностики, а ещё саркофаг умел делать уколы и прочие гадости.

Фомин, как бортинженер, в премудростях не разбирался, но знал: если саркофаг находит у обследуемого что-то серьезное, загорается красная лампочка, привлекая внимание врача, если не уверен – зеленая, но в режиме мигания, если же пациент в тех пределах, которые считаются саркофагом здоровьем, лампочка светится ровным зелёным светом. Вот как сейчас.

Разумеется, это не означает, что обследуемый здоров действительно. На то и доктор, чтобы высшей властью истолковывать показатели так или этак. Саркофаг имеет дело с известным, врач в полёте – с новым, неведомым.

А все-таки с зелёной лампочкой приятно.

– Что ж, – после короткого раздумья сказал Норейка. – Тревожных симптомов нет.

– А Красная Бусина?

– Как знать, как знать… Вдруг она – объективная реальность.