Дым - стр. 43
Я выдавливаю улыбку, усевшись вперед, любуюсь мирно сопящей Лисой, и мне сразу становится лучше. Правда лучше, я не вру. Лиса – мой эликсир. Мышцы расслабляются, накатывает слабость, но при всем в сознании появляется ясность, которой не было. Дым трогает мой лоб теплыми пальцами.
– Что врачи тебе сказали?
– Что я здорова, – вру и не краснею, но он смотрит так серьезно. Кажется, в его взгляде замешана сыворотка правды, иначе как объяснить, что я снова говорю? – Переутомилась, наверное. Может, простыла немного, горло болит, но все хорошо. Мне поставили капельницу и отпустили.
Лишь сейчас я замечаю, что Дым сидит рядом в одной футболке, а мышцы на руках перекатываются каждый раз, когда сжимает руль.
– Врешь же.
– Жарко, – говорю, возвращая одежду хозяину. – Будешь в таком виде щеголять по улице, тоже заболеешь, – наконец улыбаюсь я, но не он.
– По дороге заедем за лекарствами.
И это последняя фраза, которую я слышу, потому что в тепле и безопасности все-таки засыпаю вместе с остальными. Не иначе как в его машине рассыпана сонная пыль.
– Давай, большой мальчик, позаботься о своих девчонках! – возвращаюсь я на землю под задорный голос Павлины, как уже навеки вечные прозвала ее в мыслях. – Еще раз с днем рождения, Федь!
Едва открыв глаза, тут же захлопываю и притворяюсь, что сплю. Черт! Голова тяжелая и мутная, но смысл фразы угадывается слишком легко. По щелчку активизируется совесть и начинает грызть меня изнутри.
Боже, я испортила человеку праздник. Судя по тому, что Дым приехал с блондинкой, кем бы она ему ни была, он, скорее всего, отмечал. Или собирался, если за рулем. А я…
Вздрагиваю, когда открывается дверь, жмурюсь сильнее. Если он и заметил, то не дает знать. Лишь спустя шестнадцать отсчитанных мною минут позволяет себе меня коснуться. Обжечь горячей рукой щеку, заправить упавшую на лицо прядь за ухо. Я от испуга чуть распахиваю губы, делаю вдох, чем выдаю себя с головой.
– Приехали, – говорит он, и я снова удивляюсь, как мягко иногда звучит его по-мужски твердый голос.
Дымов просит взять небольшой пакет в руки, а сам забирает с заднего сиденья спящую Лису. У него так просто выходит, я даже засматриваюсь – мое лицо вспыхивает разом. Мне определенно лучше, если я думаю о Феде, как о мужчине, в такой неуместный момент. Хотя какой может быть уместным?
– Возьми в кармане ключи.
– Что?
– В джинсах, в левом кармане лежат ключи, – объясняет, будто слабоумной, а я просто не представляю, как взять и залезть к нему в штаны! В прямом смысле слова. – Юна.
Чтобы не позориться и дальше, выполняю просьбу так быстро, будто от этого зависит моя жизнь. Закрываю машину, как показывает, открываю дверь в подъезд, потом в квартиру по четким инструкциям. А когда я переступаю порог, то осознаю, что второй раз ночевать в его квартире – это уже закономерность, которой нужно было избежать.