Дыхание снега и пепла. Книга 1. Накануне войны - стр. 20
– Не могу вспомнить, когда я в последний раз видел тебя голой.
Она прикрыла один глаз и скептически посмотрела на него.
– Три дня назад. Видимо, он не очень тебе запомнился.
Избавиться от одежды, которая была на ней последние трое суток, стало огромным облегчением. Но даже будучи голой и после водных процедур на скорую руку, она все еще ощущала пепел в волосах и сажу, въевшуюся между пальцев ног.
– Это не совсем то, что я имел в виду. Я хотел сказать, что мы очень давно не занимались любовью при дневном свете. – Он лежал на боку, лицом к ней и улыбался, водя рукой по изгибу ее талии и аппетитной припухлости ягодиц. – Ты даже не представляешь, как соблазнительно выглядишь, абсолютно голая, освещенная солнцем. Вся сияешь, будто тебя окунули в золото.
Он сощурил один глаз, будто ее вид слепил его. Она чуть подвинулась, и солнце осветило его лицо, заставив открытый глаз на секунду сверкнуть, подобно изумруду, перед тем как он зажмурился.
– Ммм. – Она лениво вытянула руку и притянула к себе его голову, чтобы поцеловать.
Брианна знала, что муж имел в виду. Это казалось странным, почти распутным, – в хорошем смысле. Чаще всего они занимались любовью ночью, когда Джем спал, перешептываясь в отсветах горящего очага, ища друг друга под шуршащими слоями одеял и ночных рубашек. И хотя сын спал как убитый, они всегда помнили о присутствии маленького, ровно дышащего тела под стеганым одеялом в колыбельке рядом.
И сейчас, когда Джема не было рядом, она странным образом ощущала его присутствие. Было непривычно находиться далеко от сына, не знать постоянно, где он, не ощущать его тело, как маленькую, самостоятельную часть ее самой. Свобода опьяняла, но в то же время приносила тревогу, будто что-то очень ценное оказалось не на своем месте по ее вине.
Они оставили дверь открытой, чтобы насладиться прикосновением света и воздуха к обнаженной коже. Солнце уже почти село и, хотя мир еще полнился его мерцанием, подобно тягучему меду, в нем ощущалось обещание ночного холода.
Внезапный порыв ветра хлопнул шкурой, натянутой на окно, и возникший сквозняк резко захлопнул дверь, неожиданно оставив их в полной темноте. Брианна охнула от испуга, Роджер издал удивленный возглас и спрыгнул с кровати, чтобы открыть дверь. Он широко распахнул ее, и девушка благодарно глотнула свежего воздуха и солнечного света, только теперь понимая, что, когда дверь закрылась, она бессознательно задержала дыхание, ощущая себя погребенной заживо.
Роджер, кажется, чувствовал то же самое. Он стоял в проходе, опираясь на дверную раму, и позволял ветру шевелить темную вьющуюся растительность на теле. Его волосы все еще были собраны в хвост, он не озаботился тем, чтобы распустить их, и Брианна ощутила внезапное желание подойти к нему сзади, развязать кожаный ремешок и запустить пальцы в их мягкую и гладкую угольную черноту, наследие какого-то древнего испанского моряка, что потерпел крушение у кельтских берегов. Не успела она обдумать такую перспективу, как обнаружила себя рядом с ним вытаскивающей веточки и крошечные желтые сережки из его локонов. От ветра или от ее прикосновений он задрожал, но его тело оставалось теплым.