Дыхание истинной любви - стр. 18
Когда яхта скрылась за горизонтом и Павел пропал из вида, Степан достал конверт, раскрыл, достал оттуда письмо, адресованное Михаилу, и прочел то, что было адресовано Михаилу: «Я не знаю, почему так случилось, я не знаю, почему мы стали так далеки друг от друга, наверное, наши сердца погрязли в непроходимом болоте, но я с Божьей помощью нашел оттуда выход, чего и тебе желаю, мой дорогой и любимый друг! P. S. Я передаю тебе свою часть бизнеса, владей ей в полной мере и будь счастлив!»
Сам же новоиспеченный послушник, после того как проводил гостей, направился к отцу Силуану:
– Батюшка, вы позволите мне зайти? – оттолкнув от себя дверь, спросил он.
– Я же тебя учил, как нужно заходить в келью монаха!
– Простите, батюшка. «Молитвами святых отец наш, Господи, Иисусе Христе, помилуй нас».
– Аминь.
От полудня до полудня
Пролог
Первый год второй половины ХХ века начался интересной темой. К полудню вышли свежие газеты с новыми призывами к прежним интересам. Таковой темой стали трудовые подвиги. Люди, досрочно закончившие первую послевоенную пятилетку и пережившие войну, каждый на своем месте – честно делали свое дело. Коллектив «Известий» трудился вместе со всеми, возвращая страну к нормальной жизни.
Открывая «Известия» 1951 года, четко понимаешь: прошло время Маяковских – наступило время Сидоренко: «Восславим песней мира торжество!» – кричит первая полоса. И стихотворный тост:
За то, чтобы умолкли батареи
В глухих чехлах на долгие года.
За то, чтобы цвела земля Кореи,
Чтоб стал Вьетнам свободным навсегда!
Страна работала, приближала наступление коммунизма, в который все искренне верили. В молодости в него, кстати, верил и писатель Андрей Платонов, о котором «Известия» напишут в 1991-м.
Он умер в Москве 5 января 1951-го от туберкулеза, которым заразился в 1940-м от своего репрессированного сына-подростка (сын умер в 1943-м). Платонов прошел войну военкором в звании капитана. Но орденов, как Симонов и Шолохов, не удостоился. Последние годы жизни бедствовал. Его смерть прошла незамеченной. Лишь спустя 40 лет «Известия» опубликуют крик о помощи дочери писателя.
Гоголь – писатель мистический, и это доказывает даже судьба его московских памятников. К 100-летию со дня смерти Николая Васильевича Гоголя, в 1951 году, решили увековечить память классика на новый лад. Первый монумент, работы Николая Андреева, справедливо считавшийся шедевром скульптуры, украшал Пречистенский (Гоголевский) бульвар еще с дореволюционных времен. Советский скульптор Николай Томский создал новый памятник. Его поставили на месте первого, а «андреевский» Гоголь стал путешествовать – сначала переместился в Донской монастырь, а позже – во двор Дома-музея Гоголя на Никитском бульваре. Хорошо еще, что он не летал! Интересно: обоих авторов памятников Гоголю с разницей в 40 лет создавали скульпторы по имени Николай. А Томский даже звался… Николаем Васильевичем. Без чудес тут точно не обошлось!