Дьявол на воде - стр. 7

– У нас глава семьи – мама. Ты не представляешь, как я рад, что вырвался из ее цепких рук.

– Так и подмывает сказать «лап», – добавил он, хохотнув. – Что на личном?

– Пока ничего интересного.

– Ты ничуть не изменился, все такой же скромный. – Джон ударил меня по плечу и неожиданно заявил: – А я решил жениться. Ник, ты бы видел, какая она красотка! Я добивался ее дольше всех. Брак спасет положение в доме: появятся внуки, и мама отвлечется.

– Жениться? – опешил я, удивленный тем, как быстро переменилось настроение Джона.

– Ага, не похоже на меня?

– Вынужденный брак? – я сдвинул брови и посмотрел прямо ему в глаза. – Ты решил таким образом смягчить обстановку в доме?

– Ник! – раздраженно бросил он и отошел к окну. – Ненавижу, когда впиваешься в меня своими огромными голубыми глазами. Кажется, они знают ответ лучше меня.

Я усмехнулся, поднялся с кровати и подошел к другу:

– Не кипятись! Сам подумай: подобное горе не исправить скоропостижной женитьбой.

– Не стоило тебе говорить.

Джон продолжал неподвижно стоять, игнорируя мой пристальный взгляд. Ему он не нравился еще со студенческих времен. Я же продолжал напирать:

– Поздно, уже рассказал. Ты хоть любишь ее?

– Меня безумно тянет к ней. – Джон не выдержал и все-таки обернулся. – Она не такая, как все. Просто башку сносит!

Тут я вспомнил слова Билла, что нет там никакой любви, а лишь спортивный интерес. И снова спросил, усевшись на кровать и скрестив руки на груди:

– А когда первая страсть утихнет и башку уже не будет сносить, что тогда?

– Посмотрим, ты же знаешь, для мужчины это не проблема, и всегда можно найти, с кем снова зажечь страсть. – На загорелом лице друга проскользнула знакомая мне улыбка – уверенного похотливого бабника.

– Да, – вздохнул я, – и ты тоже нисколько не изменился.

– Брось, Ник! Ну нельзя же быть таким занудой. Тебе уже тридцатник. Скоро поздно будет зажигать с девочками. Захочешь, а не сможешь, – развеселился Джон, но, заметив, что я никак не реагирую, добавил: – Ладно, шучу. Мы сейчас в самом разгаре, а? – Я продолжал молчать. – Ник, тебе в священники надо было идти, а не в журналисты. Один твой взгляд чего стоит. Всю жизнь меня преследует, будто орет в рупор: опомнись, Джон! Так нельзя! – Он расхохотался. Я не выдержал и тоже засмеялся.

– Придумаешь тоже. Не перегибай.

– Ты всегда был слишком серьезным. Студенческие годы – веселиться нужно, а ты за книжками сидел. Мы подружек меняли, а ты тогда по одной сох, как же ее звали…

– Хватит, – холодно оборвал я. – Не будем вспоминать, тем более ее уже нет, – слова давались мне с большим трудом.