Дьявол и Господь Бог - стр. 27
>Первый солдат.
Никого нет, видишь. Это Агамемнон, говорю тебе, проклятый Агамемнон! Должно быть, сидит на этих подушках прямой, точно палку проглотил, и смотрит на нас. Да и как ему иначе убить время, делать-то нечего – вот он и смотрит.
>Второй солдат.
Может, лучше встать по стойке смирно, хрен с ними, с мухами, пусть щекочут нос.
>Первый солдат.
Был бы я сейчас в кордегардии, в картишки б перекинулся. Мертвецы, которые туда заходят, свои ребята, такая же пехота. Как подумаю, что покойник царь здесь, подсчитывает, сколько пуговиц не хватает на моем мундире, становится не по себе, точно на генеральском смотру.
Входят Клитемнестра, Эгисф, служители вносят лампы.
>Эгисф.
Пусть нас оставят одних.
Явление третье
Эгисф, Клитемнестра, Орест и Электра, спрятавшиеся.
>Клитемнестра.
Что с вами?
>Эгисф.
Вы видели? Если б я не поразил их ужасом, они во мгновение ока избавились бы от своих угрызений совести.
>Клитемнестра.
Стоит ли из-за этого беспокоиться? Вы всегда сумеете в нужный момент охладить их пыл.
>Эгисф.
Возможно, я здорово наловчился разыгрывать эти комедии. (Пауза.) Я сожалею, что должен наказать Электру.
>Клитемнестра.
Потому что в ней течет моя кровь? Вы сочли уместным наказать ее, а я нахожу правильным все, что вы делаете.
>Эгисф.
Женщина, я сожалею об этом не из-за тебя.
>Клитемнестра.
Тогда почему же? Вы не любили Электру.
>Эгисф.
Я устал. Вот уже пятнадцать лет, как я держу на вытянутой руке угрызения совести целого народа. Вот уже пятнадцать лет, как я наряжаюсь огородным пугалом: эти черные одеяния слиняли на мою душу.
>Клитемнестра.
Но, государь, ведь и я…
>Эгисф.
Знаю, женщина, знаю: сейчас ты станешь говорить о своих угрызениях совести. Что ж, завидую, они наполняют твою жизнь. А у меня их нет, но я самый печальный человек в Аргосе.
>Клитемнестра.
Мой дорогой государь… (Подходит к нему.)
>Эгисф.
Отстань, потаскуха! Не стыдно тебе – у него на глазах?
>Клитемнестра.
У него на глазах? Кто смотрит на нас?
>Эгисф.
Как кто? Царь. Сегодня утром выпустили мертвецов.
>Клитемнестра.
Государь, умоляю вас… Мертвецы под землей и не так скоро обременят нас. Вы что, забыли, что сами сочинили все эти басни для народа?
>Эгисф.
Ты права, женщина. Но что с того? Видишь, как я устал? Оставь меня. Мне надо собраться с мыслями.
Клитемнестра уходит.
Явление четвертое
Эгисф, Орест и Электра.
>Эгисф.
Ну как, Юпитер? Такого царя желал ты для Аргоса? Я представительствую, выступаю, умею кричать громовым голосом, являю всюду лик, наводящий ужас, и те, кому я попадаюсь на глаза, чувствуют себя виноватыми до мозга костей. Но я – пустая скорлупа: какой-то зверь незаметно для меня самого сгрыз мое нутро. Гляжу в себя и вижу, что я мертвее Агамемнона. Я сказал, что печален? Я солгал. Эта пустыня – необозримое небытие песков под ясным небытием неба – ни печальна, ни весела: она зловеща. Ах, я отдал бы царство, чтоб пролить слезу!