Дядя самых честных правил. Книга 2 - стр. 36

– По-крупному играют?

– А сам как думаешь? Со стариками даже не садись – вмиг разуют. Я покажу, с кем стоит сыграть: спустишь рублей двадцать-тридцать, чтобы не считали скрягой, и откланяешься. И не смотри так возмущённо, это называется политика.

– Понял, сделаю.

– Кроме того, есть отдельные «мужские комнаты» – курительная, рюмочная и для «отдыха». Туда относят, – княгиня хмыкнула, – проигравших зелёному змию, чтобы не позорились на людях. Но ты у нас мальчик умный, не должен туда попасть.

– Уж постараюсь, – я улыбнулся, – а есть ещё «дамские» комнаты, верно?

– Есть конечно. Отдышаться от танцев, припудриться, обсудить мужчин.

Теперь понятно, что за сундуки: обычные женские «косметички». Удобно придумано.

Стоило войти внутрь, как аскетичность здания оказалась обманом: на нас обрушилась показная пышность. Лепнина, золото, массивная хрустальная люстра на сотню магических свечей, мраморный пол, лестница с ковровой дорожкой, тоже вышитая золотом. Помпезность сочилась из всех щелей, обрушивалась на гостей водопадом и буквально кричала о богатстве местных дворян. На мой взгляд, очень безвкусном.

Возле парадной лестницы гостей встречала дородная дама – напудренная, напомаженная, в парике огромного размера. Рядом с ней, натянув вымученные улыбки, стояли три девушки – жгучая брюнетка и две блондинки, миловидные, но не красавицы.

– Елизавета Васильевна с дочерьми, – шепнула мне княгиня, – супруга предводителя дворянского собрания Дубасова. Кстати, он и ведёт Реестр, мы обязательно с ним поговорим.

Дама заметила нас, колыхнула монументальным бюстом и шагнула навстречу.

– Марья, милочка! – голос у неё оказался низкий и громкий, будто медная труба. – Как я рада тебя видеть!

– Здравствуй, душенька Елизавета! А я-то как рада!

Они чопорно расцеловались.

– Всё так же хороша! – голос Марьи Алексевны стал елейным. – С каждым днём всё краше. Пополнела, расцвела, будто цветок.

– Ах, ты мне льстишь, Марья! С этими заботами, балом да делами я прямо исхудала. Всё бегаю, суечусь, помогаю Николаю Васильевичу. Где уж тут хорошеть?

– Что ты! Не скромничай, выглядишь будто королева.

Дама заулыбалась и наигранно изобразила застенчивость.

– Разреши представить тебе Урусова Константина Платоновича.

Дубасова благосклонно кивнула и протянула руку для поцелуя. Я изобразил самое приветливое выражение лица, поклонился и чмокнул пухлые пальцы. Следом полагалось приложиться и к ручкам дочерей. Брюнетка улыбнулась мне уже теплее и даже попыталась стрельнуть глазками, а блондинки смотрели свысока и прохладно. Кстати, брюнетка совершенно не была похожа ни на мать, ни на сестёр.