Дядя самых честных правил. Книга 2 - стр. 30
– Запрещаю! Вы, – он обвёл рукой троицу, – никаких больше нападок на Урусова. Узнаю – сошлю в Сибирь, и никакие покровители не помогут. Какой бесчестный поступок! Напасть со спины!
– Мы…
– Вы не вы, а никаких больше дуэлей – позор! Подите вон отсюда!
Господин повернулся ко мне, схватил за руку и начал трясти.
– Антон Антонович Духановский, помощник градоначальника Сквознякова. Очень рад знакомству. Не волнуйтесь, дорогой Константин Платонович, мне Марья Алексевна уже всё рассказала. С этим, – он указал на труп, – мы немедленно разберёмся. Всё будет хорошо, обещаю!
Понятно, княгиня замолвила за меня словечко перед городским начальством. Всё-таки она имеет тут вес, несмотря на всю эпатажность и мнимое сумасшествие.
Меня окружили Бобров, Александра, Диего и княгиня. Поздравляли с победой, радовались, что я остался жив. Рыжая пищала от восторга и подпрыгивала на месте, хлопая в ладоши.
Труп незнакомца, напавшего на меня, утащили мрачные полицмейстеры, которые тоже смотрели дуэль. Ох и порядочки у них тут! Ведь есть указы против поединков, ещё Пётр издавал. Но всем плевать, и даже официальные лица не обращают на них внимание.
С Белинским вышел казус. Повреждённая нога у него совсем отказала, и он повалился в траву. Вокруг него бегал какой-то его товарищ и сокрушался:
– Что делать?! Как же быть?
– Уйди, Гаврила Николаевич, не мельтеши, – отмахивался Белинский. – Сейчас мужиков позовём, они меня домой понесут.
Когда эти мужики-крепостные прибежали, с ними подошёл растрёпанный дворянин с заспанным лицом.
– А чего? Всё, закончили дуэль? Чем решилось?
Белинский покосился на него и покачал головой:
– Проспал ты всё, Иван Александрович. Вон, у Добролюбова спроси.
– Ой, он опять критиковать меня будет. Я и так вижу, кто виноват. Говорил вам, дуэли – это зло…
Я помахал рукой всей этой компании и пошёл к экипажу. Домой! То есть в особняк княгини. Отмываться от запаха гари, обедать и отдыхать. А ещё у меня адски чесалась грудь, там, где располагался защитный символ.
Обратно я ехал с княгиней. Марья Алексевна желала поговорить со мной и властным движением руки отправила Боброва в карету к девушкам.
– Константин, ты меня поражаешь, – она уселась напротив и покачала головой.
– Плохо сражался?
– Наоборот, в хорошем смысле. Давненько я не получала таких впечатлений.
– Стараюсь для вашего удовольствия, – я изобразил поклон, чуть-чуть насмешливый.
– Не ёрничай, – княгиня улыбнулась, – а лучше скажи мне: ты послужить не хочешь?
– В каком смысле?
– Покровитель тебе нужен, могущественный. В опричники бы тебе пойти, в какой-нибудь сильный род. Или к императрице на службу. Чтобы всякая шелупонь опасалась тебя задевать.