Дядя самых честных правил. Книга 1 - стр. 37

А значит, какой вывод? Надо установить с ней близкие и доверительные отношения. Если я собираюсь получить усадьбу в наследство, ключница просто обязана быть на моей стороне.

И ещё один вопрос меня беспокоил: зачем она вызвала в усадьбу ту орку? Горничных не хватало? А может, это ловушка для меня? Или проверка? Я обязан выяснить, причём аккуратно, не делая резких движений.

Так что я специально прошёлся по дому, разыскивая Настасью Филипповну. Впрочем, это было несложно: строгий голос ключницы далеко разносился по коридорам и комнатам.

– Живее работай, Тришка! Я всё вижу – дурака ты валяешь. Кто так паркет натирает? Ногами шибче двигай!

Я пошёл на голос и обнаружил ключницу в столовой, где под её суровым взором слуги натирали паркет щётками.

– Всё в делах, Настасья Филипповна?

– Ой, и не говорите, Константин Платонович, – она махнула рукой. – Разве этих олухов оставишь без присмотра? Бездельничают, негодники!

Ключница погрозила пальцем, отчего оба слуги потупились и демонстративно прибавили скорость.

– А не выпить ли нам чаю, Настасья Филипповна? Составите мне компанию?

Судя по глазам, ключнице такое предложение оказалось приятным.

– Ой, у меня столько дел, – для приличия она попыталась отказаться и показала на орков. – Без меня же не сделают, как надо.

– Сделают, – я строго посмотрел на слуг. – Так ведь?

Молодые орки часто закивали.

– Не извольте сомневаться!

– Мы быстро натрём!

– Как положено!

Так что Настасья Филипповна дала себя уговорить почаёвничать.

– На балконе сядем, – согласилась она, – сейчас же прикажу накрыть.

Балкон на втором этаже усадьбы оказался замечательным местом. И как я раньше его не заметил? Нежарко, свежий воздух, кадки с фикусами стоят, и вид оттуда на пруд с лесом. Пожалуй, здесь сидеть с книгами будет получше, чем у себя в комнате.

Две орки-горничные поставили на стол пузатый медный самовар, расписной заварник, чашки, блюдца, вазочки с разным вареньем, мёд, бублики, баранки.

– Садитесь, Настасья Филипповна, дайте ногам отдых, – я улыбнулся ключнице. – Давайте, я за вами поухаживаю.

Я взял её чашечку и подставил под носик самовара.

– Что вы, что вы, Константин Платонович, – замахала она руками, – я сама!

– Настасья Филипповна, мы же свои. Называйте меня просто Костя, в самом-то деле. Вы же мне в матери годитесь, прямо неудобно.

– Прямо льстите мне. В матери! Скорее, в бабки.

Ни за что бы не поверил, но она засмущалась. Румянец на зелёных щеках выглядел забавно, а в глазах появились искорки.

– Так уж и в бабки? Вы на столько лет не выглядите.

– Ой, льстец! Я Василию Фёдоровичу, почитай, лет пятьдесят служу. Вас, Константин Платонович, лялькой ещё видела, на руках качала.