Дядя Джо. Роман с Бродским - стр. 46
Как-то застал в студии Филиппа Туровера, банкира тогдашней знати и ельцинской «семьи». Он приезжал к своей однокласснице Анне, второй жене скульптора. Решил покатать всех на лимузине. Я почему-то затесался в их компанию, ездил по Манхэттену – по ресторанам – и до посинения угощался шампанским.
Сегодня у Неизвестного визитеров не было. Я подсел к нему и показал фляжку во внутреннем кармане пиджака.
– А я сегодня, Эрнст Иосифович, получил работу.
– О, какой молодец! Ося пристроил?
– Да нет, – улыбнулся я. – Сам нашел.
До этого мне не приходило в голову, что мои успехи будут связывать с покровительством Дяди Джо.
Пить Неизвестный отказался, кивнув на жену, которая готовила завтрак. А сделать выставку в моей конторе согласился.
– Только заплати что-нибудь. Чисто символически.
Я вспомнил о выписке из приказа, которую привез Эрнсту, вынул ее из рюкзака и положил на стол.
– Хрущев поэтому решил, что вы хотите перестрелять всё Политбюро?
Неизвестный посмотрел документ, улыбнулся.
– Думаю, он не знал об этом. Ему нужно было держать всех в страхе. Как Сталин он поступить не мог. Поэтому нес постоянно какую-то непредсказуемую пургу, чтобы сбить противника с толку.
На встречу с директором студии Эрнста Неизвестного, Маргарет Гейтвуд, я вырядился как на свадьбу. Надел все лучшее. Тонкие брюки и сорочку, льняной пиджак. На грудь прицепил галстук-боло с медвежьей лапой, который привез тем летом из Санта-Фе. Походил на техасского брокера. Она поначалу решила, что я гораздо серьезнее и старше. Мы выпили кофе в забегаловке напротив студии и на следующий день встретились в Стивенсе. Дебора тут же напустила важности, провела нас в Пирс-холл, где намечалась выставка. Показала несколько стеклянных ящиков, в которых предполагалось разместить экспонаты. Графику мы должны были развесить на стенах, литье разместить в стеклянных саркофагах. Ключи она предпочитала держать при себе. Всячески подчеркивала, что я русский поэт и существо не от мира сего. Лучших рекомендаций для Маргарет я и не мог ожидать. Тем же вечером мы посмеивались над учителкой, сидя в хобокенской пивной.
– У нас это называется brown-nosе, – учила меня Маргарет сленгу. – Хочет понравиться начальству. Кстати, она сто процентов хочет залезть тебе в штаны.
– Что за ерунда?
– Я знаю. Женщины видят друг друга.
Вечером я позвонил Маргарет и предложил продолжить вечеринку. Она с неожиданным энтузиазмом согласилась. Я положил в рюкзак галлон красного калифорнийского, кинул несколько яблок и два граненых стакана, оказавшихся на кухне. Маргарет ждала меня у станции метро. Она по-походному переоделась: была в джинсах и брезентовой куртке. На мое появление отреагировала с веселым интересом.